Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

-Хе-ей, Монджиро! Эй! Что это ты делаешь?!
Яркая лиственная зелень сверкает в ночи чем-то неспокойным и безудержным. Танджиро улыбается с этими его глазами щёлочками и складочками у губ, и это похуже удара в солнечное сплетение и сломанных рёбер.
-Чего не спишь, Иноске? Нам завтра выходить на рассвете, тебе стоит набраться сил.
В свете костра, закатный огонь глаз напротив плещется заботой и умиротворением. Иноске кажется, что его кто-то с силой огрел по голове, иначе почему весь мир кружится и в глазах двоится.
-Ты же тоже не спишь. И прекрати отвечать вопросом на вопрос!
Танджиро смеётся. Рядом с ним воздух почти искрится, он подставляет кулак к губам, слегка прокашливается. Иноске следит за каждым его движением, словно пытается запечатлеть в памяти, как те картины, про которые рассказывал глупый Монитсу.
-Мне не спится. – Закидывает голову назад, смотрит на небо. В обычно спокойных глазах проблескивает тоска. Иноске взгляд не отводит. – Звёзды сегодня яркие…
-Танджиро.
Тот дёргается и медленно опускает голову. Обжигающее солнце встречается с свежестью зелени. На губах расплывается кривая усмешка. Хашибира видит в ней что-то большее, чем просто веселые нотки.
-Ого. Так ты оказывается знаешь мое имя.
Иноске не выдерживает. Набрасывается – повадки дикого зверя играют свою роль – бросает о землю, хватается за хаори, прижимает к камням всем телом.
-Зачем?! Объясни, зачем?! Зачем притворяешься сильным? Зачем притворяешься, что не страшно? Я же вижу! Так зачем?!
Танджиро смотрит с удивлением, какой-то нервозностью, возможно испугом - Иноске так и не научился правильно определять эмоции. Камадо не пытается вырваться, не пытается куда-то деться от болезненных ударов о землю, лишь отводит взгляд, пытаясь спрятаться от вопросов.
***
- Он обратил его в демона! Держите его на солнце, не дайте ему убить кого-то из наших! – Столп в половинчатом хаори кидается на Танджиро, пытаясь удержать его, пока тот извивается и кричит, начиная гореть под лучами рассветного солнца. Иноске смотрит на все это с отчаянием. Нет-нет-нет-нет-нет. Этого не может быть. Этого просто не может быть.
В какой-то момент демонические крики прекращаются, и Гию (кажется его зовут так, Иноске не помнит точно) отлетает в сторону. Он еле стоит на ногах, его изрядно шатает, и Хашибира не может не признать, что и сам сейчас был бы не против устроить встречу своим лопаткам с землёй.
Где-то с другой стороны улицы кричит Зенитсу: про Незуко и какие-то обещания. Он, кажется, плачет. Иноске лишь сурово шмыгает носом и сильнее сжимает катаны.
***
-Мы стали товарищами, словно братьями. Давайте остановим друг друга, если кто-то собьётся с пути.
Они сидят после тренировки у Гёмея, обсуждая успехи и неудачи, возможно пытаясь не затрагивать тему будущего. Но будущее может прятаться за углом, и оно не будет ждать разрешения, чтобы войти.
Они едят жареную рыбу и онигири, Танджиро с Зенитсу сидят возле камня – их очередного испытания – а Иноске устроился сверху, даже сняв маску на время, чтобы перекусить. Танджиро отвлекается от разговора, поднимает взгляд на Иноске, протягивает ему рыбу.
-Ты тоже попробуй, Иноске! -Улыбается. Так, как только он может – лучезарно, открыто, дубинкой по голове, чтобы голова кружилась, и мир с ног на голову. Иноске, с фырканьем (без споров не может) но принимает искорёженную рыбу на палочке и благодарит незаметно, кивком головы.
У Танджиро в глазах зажигаются фонари – яркие, слепящие, возможно (Иноске не уверен конечно) даже тёплые.
***
Парень в половинчатом хаори уже не может стоять, что уж говорить про орудование клинком. Иноске ничего не остаётся, кроме как встать на пути. Его прожигает взгляд пары горящих закатных глаз, к сожалению, уже не тех теплых и нежных, что были раньше.
Хашибире больно. Его сердце насквозь протыкают сотни игл, легкие заполняет вода, ему ломают кости ног, рук, ребра. Он цел – но в душе лежит также ничком, вниз лицом, как и юные истребители на разгромленной улице.
-Я не могу… Я не могу, Танджиро. Э… Это неправильно… - Судорожный шёпот, пока закатное яростное стремительно приближается. Время замедлится: катана у шеи, солнце лучом заденет покачивающиеся серёжки, в глазах напротив неконтролируемое безумие, у Иноске перед глазами – нечеловечески длинные когти.
-Я не могу убить тебя, Танджиро! – Крик, полный отчаяния, срывается с губ неожиданно, неконтролируемо для его хозяина. Маска скинута на пыльную землю со смесью кровавых следов, по щекам – горькие слезы, в глазах – тоскливая мольба. Катаны со звоном падают на землю, руками, поломанными, с кровавыми ссадинами, хватает руки другого. Вокруг густая тишина, хоть режь, хоть складывай в карманы. В глазах напротив – понимание, отчаяние, боль, возможно (Иноске не уверен конечно) даже нежность.
-И..Иноске?
***
-Иноске?
Хватка на хаори ослабевает, руки дрожат, плечи содрогаются, словно из-за холода. Но на щёки Танджиро падают несколько мелких капель, и он с изумлением изучает разочарованное лицо, нависающее над ним.
Хашибира плачет, и этот факт выбивает Танджиро из колеи на долю секунд. Он ладонью стирает мокрую дорожку с щеки, смотрит с нежностью и искорками в глазах - у Иноске сердце пропускает пару ударов.
-Что ты делаешь со мной? - он шепчет, снова вцепляясь в хаори (бессознательно ища поддержку), наклоняясь ниже, почти касаясь ледяным носом чужого.
Танджиро смотрит завороженно, водит взглядом по лицу, запоминая детали. Он без труда садится, придерживая Иноске за спину, чтобы тот не упал, улыбается счастливо и вплетает пальцы в длинные тёмно-синие волосы.
Хашибира осознает, что сейчас сидит на коленях у человека, с которым знаком меньше месяца, без маски, без катан, беззащитный, в свете ярких языков пламени. Осознает, что сейчас они сидят в крайне смущающей (да, Иноске знает, что такое смущаться и чувствовать стыд) позе, и что ему непозволительно сильно нравится, как глупый Монджиро перебирает его волосы на затылке. На уши малиновыми мазками наносят краску. Он чувствует, что горит, словно демон в лучах солнца.
Только Танджиро опаснее солнца, опаснее в сотни раз, и Иноске это понимает раньше всех.
***
-И…Иноске?
По щекам – ядовитые, горькие слезы, голова опущена вниз, глаза зажмурены, чтобы не видеть неконтролируемое безумие в родном (Иноске всё ещё сомневается) человеке. Но вместо боли и расцарапанной шеи, он чувствует нежное прикосновение к щеке. Как и в тот вечер, когда Танджиро стирал его позорные слёзы. Он смотрит, смотрит с сожалением и пониманием, смотрит своим бордовым закатным, смотрит с его кошачьими щёлочками.
-Иноске, прости, прости меня, прости, только не плачь, пожалуйста, только не плачь.
Все вокруг смотрят с недоумением. Картина маслом – демон успокаивает зверя. Иноске рыдает, рыдает и хватается за чёрное кимоно с надписью: «Истребитель демонов». Гию пытается подойти сбоку, все ещё крепко сдерживая клинок в левой руке. Танджиро замечает движение, рычит утробно, подрывается в сторону столпа. Иноске удерживает, смотрит в глаза, просит:
-Пожалуйста, успокойся, он не собирается нападать на тебя. – И убеждающий взгляд на раненного парня. Тот, с недоумением и неохотой, но все же отбрасывает катану и отходит на пару шагов назад. Танджиро тут же перестает ощетиниваться.
-Иноске, что ты с ним сделал? – Кричит, кажется, Зенитсу, но Хашибира не хочет разбираться. У него всё тело болит и ноет, по плечам и груди текут ручейки крови, бинты уже не спасают – промокли насквозь. Иноске покачивается, все ещё держится за Камадо, как за единственный источник надежды. Покачивается, падает на колени, Танджиро - инстинктивно за ним. Смотрит на него взволнованно-обеспокоенно, прямо как тогда, в лесу, на горе Натагумо. Иноске улыбается криво, смотрит на Танджиро, опутывает сознание пленительной зеленью.
-Никого не трогай. Ты можешь быть рядом со мной, если тебе так спокойнее. Но дай им помочь мне, и… Послушай меня внимательно, ладно? Никого. Не. Трогай. Что уж говорить об убийстве. Я рассчитываю на тебя, ладно?
Новоиспечённый демон смотрит с тревогой, но пониманием, кивает головой уверенно, сжимает чужие руки в своих. Иноске аккуратно освобождает руку, гладит его голове, мимолётно задевает щёку рукой. Мир кружится, лопатки наконец встречаются с землёй. Последнее, что он видит – его любимый красно-бордовый закат, как тот, который был виден сквозь деревья, по вечерам, на его родной горе. Солнце заходит – мир погружается в вязкую темноту.
***
-Иноске Хашибира, ты ранен! Тебе необходима медицинская помощь!! Так что хватит препираться и постой спокойно, ради бога. – Танджиро злится. Танджиро злится и Иноске больше не хочет с ним спорить. Он боится его, и это животный страх перед тем, кто в разы сильнее. Страх перед тем, кто переживает за него, и Иноске это в новинку.
Он позволяет Танджиро перебинтовать себя и наблюдает за каждым его движением чересчур внимательно.
-Что? Тебе больно? – Танджиро обеспокоенно заглядывает ему в глаза. Иноске подавляет в себе желание отпрыгнуть от проницательности бордового.
-Чтобы мне было больно от каких-то тря… Аргх?! – Иноске раздражённо шипит и с вызовом смотрит на Камадо, который с силой перевязывает ему рану на плече.
-А что? Ты же сказал, что тебе не больно.
-Но это же не значит, что надо мучать меня!!! – Хашибира обиженно фырчит и отводит голову подальше от сложенной вдвое тряпки.
Танджиро не выдерживает, берёт его лицо в свои ладони и заглядывает в глаза. Смотрит строго и умоляюще. У Иноске дрожь по позвоночнику и уже не так уж и хочется вырываться из этих теплых ободранных рук. Ободранных.
Хашибира перехватывает запястья, смотрит на содранную кожу, мечется, не зная, что делать, и впивается в глаза перед собой.
-Заботишься обо мне? Ты о себе-то позаботиться не можешь! – Танджиро опускает голову, прячет глаза, руки не выдергивает. Что-то бормочет себе под нос, плечи застывают в напряжении.
-Что ты там шепчешь?! Эй! Ну-ка на меня посмотри! – Иноске хватает его за подбородок, взглядом мечется по чужому лицу. У Танджиро - слёзы в глазах, дрожащие губы и покрасневшие скулы. Хашибира растерян, но руки не отнимает.
-Да! Да, я забочусь о тебе! Да, я не могу не заботиться о тебе, не сдирая кожу и не подставляя себя под удар! Да, да я чертовски за тебя переживаю! Каждую минуту, каждое мгновение, каждый раз, когда ты самоотверженно и бездумно бросаешься в бой. Да ты хоть представляешь себе, что я чувствую?! – Танджиро вырывает руки и начинает с остервенением бить кулаками по груди Хашибиры. Тот, не ожидая такого напора, начинает медленно отступать, пытаясь остановить град ударов.
Иноске теряет равновесие ровно в тот момент, когда под ногой оказывается коряга, и он с грохотом падает на землю, больно ударяясь головой. Танджиро – инстинктивно за ним. Иноске шипит и рычит, приподнимается на локтях, с недовольством потирает ушибленную голову.
-Какого демона, Танджи… - договорить не успевает. Мимолетное на уголке губ. И это нежное трепетное Иноске хочет поймать, как птицу, и никогда не выпускать из клетки - собственных рёбер, хоть и знает, что это чувство с выдохом пропадет. Танджиро улыбается возможно смущенно (Иноске не знает точно), и прячет лицо в ямочке ключиц. Хашибира без понятия, что такое поцелуй и влюбленность, но точно знает, что то, что происходит сейчас - сокровенное нежное, почти хрупкое, и что он не хочет это терять.
***
Рой голосов, словно волна, окутывает с головы до ног, и Иноске хочется это стряхнуть, но тело не слушается, да и правая рука почему-то слишком тяжелая, словно ватная.
-Танджиро, да отойди ты от него хоть на секунду, его нужно перебинтовать!!
Рука вдруг становится легче, и где-то по правую сторону Иноске слышит рычание и тяжелое дыхание.
-Эй-ей, спрячь клычки, дорогуша. Я до сих пор не убил тебя только потому, что этот «зверь» и твой «братик» Гию запретили тебя и пальцем трогать.
Хашибира, не сумев сдержать насмешливое фырканье, еле-еле разлепляет тяжёлые веки. Картина маслом – демон «защищает» зверя от истребителей. Он пытается приподняться на локтях, но только с кряхтением падает обратно на белые простыни. К нему сразу же срывается несколько лекарей - в глазах двоится, и он не может различить кто именно. Где-то сбоку проносится бордовое недоразумение.
-Танджиро, а ну брысь, не мешайся под руками, ему нужна помощь. – Кажется, это сказал Санеми, но Иноске сейчас на него глубоко плевать. Он прокашливается, все-таки приподнимается на локтях, не позволяя снять старые бинты.
-Камадо, бес маленький, иди сюда! – Хашибира вкладывает в голос все свои силы, но получается все равно хрипло и слабо. Но все затихают и замирают, даже перевязанный Санеми на соседней койке перестает осыпать Танджиро всеми возможными проклятиями.
Камадо тут же оказывается рядом со взволнованным закатом в глазах. Иноске рукой подзывает его подойти ближе. Танджиро, этот доверчивый демонёнок, наклоняется к раненному, а тот резко дергается и ударяет лбом в чужой нос. Камадо отскакивает, прячет нос в ладонях, обиженно скулит и смотрит на Хашибиру с этим взглядом "как ты мог, я же тебе доверял". Санеми заливисто смеётся и вскоре закашливается в очередном приступе. Какая-то девушка в ту же секунду впихивает ему в руки дозу лекарства. Судя по тому, как искажается его лицо - зелёное пойло не самое приятное на вкус.
В комнатной суматохе, лекари все же добираются до Иноске, и перебинтовывают его раны. Танджиро смотрит хоть и из другого конца комнаты, но все с тем же волнением, и когда раны смазывают какой-то пахучей мазью, его взгляд стекленеет, а брови сводятся к переносице.
***
Иноске нравится наблюдать за Танджиро. За тем, как он орудует клинками, даже несмотря на то, что силы и так немерено (демон всё же, самое сильное существо во вселенной), за тем, как читает книги вечерами в тусклом свете лампы, за тем, как иногда лежит на траве, во время перевала, и смотрит на небо глазами, полными счастья.
Иноске нравится тренироваться с Танджиро. Нравится звон стали клинков, нравится, как после очередного поединка они лежат на земле, тяжело дыша и обещая друг другу в следующий раз быть сильнее и прикрывать друг другу спину до последнего.
-Хей, Иноске. Пообещай мне кое-что. Это будет обещанием только между нами двумя.
-Так что тебе нужно, Монджиро?! - Они снова лежали на траве - начало весны, и прохладная земля успокаивала разгоряченные тела.
Иноске поворачивает голову в сторону, где предположительно должен лежать Танджиро. Но он уже не лежит, а крайне уверенно направляется в его сторону, и Хашибира инстинктивно напрягается. Он знает, что Танджиро зверь куда больший, чем сам Иноске, чем сам "Царь Горы".
Камадо садится совсем рядом с настороженным зверем, успокаивает его, запуская пальцы в волосы - это вошло у них в привычку, вот так сидеть иногда, молча сливаясь друг с другом в чем-то невинном: в прикосновениях к волосам, в переплетенных пальцах, в касаниях плеч или просто в тишине, разделённой на двоих. Ни дальше, ни больше.
-Пообещай мне, пожалуйста, что не позволишь Им убить тебя. Чтобы ни было, пожалуйста, живи.
И снова прожигает своим красным солнцем, снова дарит тепло рукой на щеке, снова плачет - боже, он все же так слаб - снова просит Иноске о невыполнимом.
Хашибира двигается ближе, ему не нравятся прикосновения других, но он хочет быть ближе к Танджиро, чтобы чувствовать, что он тёплый (живой).
-Это странно... Но, хорошо, я... Ээ... Обещаю?
-Увереннее.
-Что, прости?!
-Я... Я хочу быть уверенным.
-Эй-эй, Танджиро, ну-ка соберись, в последнее время ты слишком часто плачешь... Я обещаю тебе, хорошо? О б е щ а ю. А теперь иди сюда, тебе нужно успокоиться.
Иноске разводит руки в стороны, жест очень похожий на "давай я тебя обниму", хотя со стороны Иноске это может также значить "давай я сломаю тебе пару ребер". Но Танджиро не боится, поэтому подползает ближе и утыкается Хашибире в плечо, продолжая медленно перебирать его волосы.
Иноске нравится быть рядом с Танджиро. Чувствовать его дыхание у себя на шее, чувствовать его пальцы в своих волосах, просто чувствовать, что он рядом, и что он дышит. Ему нравится, что Танджиро зажигает в нем что-то, прямо как солнце, которое на близком расстоянии сжигает все на своём пути.
Он кусает Камадо за ухо - повадки дикого зверя играют свою роль - и ждет реакции от притихшего парня. Тот поднимает голову слишком резко - в итоге ударяет Иноске головой в челюсть. Тот стонет измученно, а потом запрокидывает голову и смеётся. И Танджиро готов поклясться, что это лучшее, что он слышал за всю свою жизнь.

И услышит он этот смех ещё не один раз - это точно.

И справляться они со всем будут вместе, разрывать чужую плоть в клочья тоже будут вдвоём.
И Танджиро Камадо будет улыбаться ему, сверкая клыками, кусая иногда в наказание, царапать ногтями кожу случайно и извиняться потом за это месяцами.
И Иноске Хашибира рядом с ним будет суровой поддержкой, крича иногда ругательства в лицо, потому что Танджиро несносный и рвётся постоянно в бой самый первый, а у Иноске сердце пропускает удар.

Но они также будут сидеть вместе у костра или валяться на свежей весенней траве, тяжело дыша и сверкая довольно глазами.

Главное тут, что будут. А там, кто знает...