Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

Серо эта идея не понравилась с самого начала. Допустим, он мог согласиться на обсуждение девушек или на предложение спрятаться заранее в гостиной, чтобы подслушать разговоры на импровизированном чаепитие, но вот на такое он точно не был согласен.
Да если кто-нибудь узнает, Мина убьет не только этих двоих идиотов, но и его за одно! Пусть Каминари и Минета пробуют, а Ханта ещё не готов быть растворённым одной из самых едких кислот Ашидо.

Если они так хотят, то пусть сами пробираются и прячутся в женском туалете. Может им повезёт, и они вернутся живыми и невредимыми, а если нет… Что ж, надгробия будут интересными: «Героически погибли, пытаясь подглядеть за девушками. Место смерти: женский туалет академии ЮЭй.»

***

— Всё готово, бежим!

Каминари налету показывает большой палец и обгоняет Минету, забегая за белоснежную дверь с надписью «Ladies room». Помещение изнутри такое же белое и чистое, но они не успевают рассмотреть его как следует, сразу же прячась в кабинке. Минору быстро дёргает задвижку и на всякий случай залепляет её.
Они сделали это, смогли! Теперь осталось только найти щёлку между перегородками, и одна мечта из множества всех самых извращённых, что посещали голову Виноградного героя, воплотится в жизнь!

— Как хорошо, что ты научился взламывать камеры! Теперь нас ни за что не раскроют!
— Ага, только будь потише. Если ты выдашь нас, я буду первым, кто наваляет тебе. — Денки почти тыкает в глаз сообщника и пускает слабый заряд. — Понял меня?
— Да! Всё, давай и сам тихо! Вырубай причуду, а то шуму от неё много! — Минета отводит чужую руку от лица и начинает искать заветное окошко к миру его фантазий.

Панели хорошо скреплены. Вдоль мест стыков почти всё плотно сомкнуто, но вот у стены расстояние есть. Так как выбранная заранее кабинка располагается между двумя другими, то Минору молча показал на одну стенку, а Каминари на другую. Значит, если кто-то зайдёт, то очередь будет определяться тем, с чьей стороны окажется занятая кабинка. Всё просто и легко.

Каминари успевает отписаться Серо о том, что всё прошло успешно, а Минета подумать, кто же окажется первой, вовсю представляя одноклассниц, девчонок с параллели и даже старшекласниц, когда до них доносятся быстро приблежающиеся шаги. Денки прижимает указательный палец к губам и, прислушавшись, добавляет к нему и средний, сообщая о количестве вошедших. Один устраивается на закрытом сиденье унитаза, а второй аккуратно присаживается на бочок, забравшись на своеобразную тумбу, скрывающую, видимо, трубы. Всё-таки хорошо, что они не взяли Киришиму с собой. Места тут и так мало, а для парня его комплекции так и вообще почти нет. Хотя, он бы, наверное, и не пошёл. В последнее время Красный бунтарь выглядит уж больно задумчивым и счастливым, но это Каминари потом выяснит, сейчас — девчонки.
Дверь хлопает, и помещение наполняется возмущёнными причитаниями, почти переходящими в крики.

— Я конечно понимаю, что СМИ многое приукрашивают, но когда такое я узнаю от Хагакуре и Ашидо, сомнений, знаешь ли, остаётся довольно мало!
— Я не понимаю. О чём ты вообще? Ты можешь нормально объяснить, что случилось?

В говоривших парни узнают Джиро и Яойорозу. Первая явно злится, эту интонацию Каминари знает слишком хорошо. Ему обычно после обвинений прилетает укол острыми штекерами. Момо же оправдывается и волнуется, что происходит с ней крайне редко. Видимо, сейчас у неё не было никакого плана действий, да и не сталкивалась она, скорее всего, с подобным. Странно это всё. Похоже больше на скандал женатой парочки, чем на ссору двух лучших подруг. Вон, Бакуго и Киришима. Лучшие друзья, а когда ругаются, просто дерутся до сбитых костяшек, выбитых дверей и пробитых стен, а потом просто кивают и ссоры как ни бывало. Вот, что значит настоящая мужская дружба!

— Я объясни?! Может это лучше ты расскажешь о том, почему тебя и Тодороки уже спокойно называют парой?
— Что?!

Каминари слышал подобные слухи. После экзамена с Айзавой-сенсеем, этих двоих начали приравнивать к паре. В основном так и правда говорила только Мина, но и у других иногда тоже проскальзывало подобное. Яойорозу обычно отшучивалась и говорила, что…

— Тодороки-сан и я — просто друзья! Да, мы хорошо общаемся, но это ведь не повод делать нас парой!

Вот это она всегда и говорила. Как минимум первую часть точно. Тодороки же просто не обращал внимания, в своей обычной манере игнорируя такие слова. Интересно, его вообще что-нибудь волнует кроме тренировок?
Пока Каминари рассуждал, Минета начал ожесточённо грызть ногти и пытаться не кричать от гнева. Ублюдок Тодороки! Захапал себе самую шикарную девушку класса и даже слова не сказал! Идиот, которому всё валится в руки! А остальные ещё и радуются, что он начал больше общаться с ними! Ложь! Как был скрытным, так и остался! Вот Мидория расстроится, он ведь больше всех старался социализировать Тодороки! Значит, Изуку ради этого говнюка руки ломал, место и возможность к быстрой популярности терял, а ему так отплатили?! Ха! Месть Минору будет страшна! Этот паршивец ещё узнает, как кидать друзей ради девчонки!

— Да что ты?! Тоору рассказала, что видела, как он прижал тебя к стене в метро! А Мина сказала, что он нёс за тебя сумку! По-моему, это уже достаточно хороший повод!

Денки сдержался в последний момент, чтобы не присвистнуть. А Тодороки времени зря не терял. Кабедон это уже серьёзно.

— Что? Не было такого!.. То есть первого не было. Если Тодороки-сан и уезжает иногда, то я, если ты не заметила, всё время провожу с тобой и никуда из корпуса не ухожу. А вот с сумкой он помог, когда я повредила руку. Ты тогда на больничном была… Кьёка, ты чего? Не плачь, прошу…

Удивлению будущих героев не было предела. Джиро плакала! Из-за двери ясно были слышны всхлипы и тихие просьбы успокоиться. Похоже, у Яойорозу совсем нет опыта в успокоении людей. Она запиналась, сбивалась и похоже не могла придумать, что сказать. Этот день определённо будет обведён красным в календаре Денки. Джиро плачет, Яойорозу не знает, что сказать, а Минета рядом открыл рот от удивления.
Внезапно рыдания стали приглушёнными и начали сходить на нет. Что там происходит?

— Отпусти…
— Не отпущу.
— Пусти и-и уходи к своему Тодороки, если вы у нас парочка. — последнее слово было выделено передразнивающей интонацией так, будто девушка сейчас пытается изобразить Ашидо.
— Да у него есть его Мидория! Зачем я-то ему?
— Ч-что?

В данный момент лучше сказать по другому…

ЧТО?! В СМЫСЛЕ ЕГО МИДОРИЯ?!

— Они встречаются, глупенькая! Неделю назад Тодороки-сан признался Мидории-сану в любви, и они начали встречаться. Неужели ты действительно решила, что я брошу тебя ради него?

Каминари в данный момент охренел так, что выхренеть обратно хрен выйдет. В смысле признался?! Ладно, допустим, он бы признался какой-нибудь девушке, но какого хрена он ПРИЗНАЛСЯ МИДОРИИ?! Мидории Изуку?! Деку, который конечности ломает чаще, чем Всемогущий плюёт кровью?!

Минета же закрыл рот руками и прикусил их, чтобы не заорать. От удивления, наверное. Его мысли, которые обычно не пропускает цензура по рейтингу, сейчас лучше не вставлять из-за обилия всех матерных слов, которые Минору когда-либо слышал. В основном от Бакуго, но сейчас это неважно. Если передать всё кратко и цензурно, то получится вот это: «Тодороки, ты поступил очень нехорошо. Мидория, ты тоже. Я разочарован в тебе, Мидория. Нельзя так поступать_доводить_до_истерики_и_возможного_перелома_после_падения_с_бачка с друзьями. Ай-яй-яй такими быть. Ай-яй-яй заводить подобные отношения и менять друзей на… мускулы. Пусть будут мускулы.».

— Ну, вы ведь так много времени проводите вместе…
— А ты часто общаешься с Бакуго-саном. Я ведь не говорю, что вы…
— Он уже месяц встречается с Киришимой.
— Правда?
— Угу.

ПРАВДА?! БАКУГО?! С КИРИШИМОЙ?! МУЖСКАЯ ДРУЖБА ЗНАЧИТ?!

Минета прокусил кожу. Каминари схватился за голову, округлил глаза до почти невозможного размера и смертельно побледнел. Мысли их были абсолютно одинаковыми. Если быть точными и заменить один долгий звук одного слова на просто звук, то ничего не изменится:

«АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!»

— Значит… ты не бросишь меня?
— Ни за что, ни за кого и никогда. Я люблю тебя слишком сильно, Кьёка.
— Я… Я тебя тоже. Момо.

Это стало последней каплей. Минета всё-таки упал с тумбы и опрокинул ёршик, а Каминари вскочил и выбил дверь. Бакуго_будь_он_неладен_проклят бы гордился им.
Девушки удивлённо обернулись к ним и застыли на секунду перед тем, как схватить их. Яойорозу прижимала к себе Джиро, а та до сих пор стояла на носочках, не успев вернуться в устойчивое положение. Похоже, парни прервали их как раз перед поцелуем, предназначенным для окончания ссоры. Денки смиренно поднял руки сдаваясь, а Минета даже не успел толком отряхнуться, как оба были связаны.

— И что вы тут забыли?

***

Голова болит. Пара шишек у него точно выросли.

Каминари сидел за партой, прижимая к голове лёд. Рядом ругался Серо, а Минета прожигал взглядом Мидорию, разговаривающего с Тодороки.
Их освободили от практического занятия после рассказа девушек о том, как Денки и Минору упали с лестницы, и Каминари в растерянности ударил молнией по камере, сбив настройки. Айзава-сенсей поверил и освободил их, а Мидория передал лёд, сделанный Тодороки, удивляясь тому, что оба парня сдержанно поблагодарили его, взявшись за лёд кончиками пальцев.

Сами девушки уже переоделись и веселились, смеясь и радостно крича. Яойомомо катала Джиро на спине, посадив на подставку для книг, и, нежно держа за ноги.

Парни стойко молчали, смотря на них, на Тодороки и Мидорию и на Бакуго, что-то обсуждающего с Киришимой. Скрипя зубами Минета повернулся к Каминари и сказал то, от чего и Серо впал в ступор.

— Предлагаю забыть всё, что произошло за той дверью.
— Полностью поддерживаю.