Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

Какуши метались между ослабшими на поле недавнего боя охотниками. Раненных было море, но погибших ещё больше. Слёзы текли рекой, все попытки помощи падшим столпам оборачивались неудачей, из них в бою выжили лишь двое Гию Томиока и Санеми Шинадзугава. Кто-то отдавал честь памяти погибшим, кто-то помогал в перемещении ещё живых охотников в поместье бабочки, кто-то помаленьку пытался возместить нанесённый поместью ущерб, пусть пока и безуспешно. После окончания основных действий отряда зачистки их внимание приклеилось к юным охотникам и другим какуши, рассевшимся вокруг мальчугана с серьгами ханафуда. У него не было одной руки, а половина лица покрылась жуткими волдырями и истекала кровью. Столп воды, заметив состояние старшего Камадо, с дикой скорбью в глазах вырвался из цепких, но уже знатно уставших рук какуши и, направляясь к юному охотнику, вдруг положил руку на свою катану.

Танджиро проснулся, его глаза стали ещё ярче, чем были прежде, а зрачки неестественно сузились, во рту появились клыки и все ранее пугающе жестокие раны затянулись с невероятной скоростью. Парень откинул друзей в сторону сильным ударом руки, осталась только висящая мёртвым грузом на шее сестра. По её щекам текли слёзы, она явно не собиралась отпускать брата, пускай он демон, пускай он не контролирует себя и может ранить её, когда она была на его месте, желая разгрызть покрытую шарфом шею, осквернить кровью белый снег, он не отвернулся и продолжал защищать её, несмотря ни на что. Она тоже его не бросит, точно не когда его цель вновь вернуть ей человеческий облик удалась!

Улицу разразил душераздирающий крик, после него не последовало громкого плача или истерики, лишь тихие всхлипывания, но многие всё равно устремили свой взгляд на Зеницу. Его лицо не выражало ничего кроме исполинской ярости, он смотрел твёрдым взглядом на существо, кем стал ранее любимый всеми солнечный мальчик Танджиро. Незуко всё ещё обнимала шею брата, но сейчас её лицо исказила жуткая гримаса боли. По щекам, как и ранее, текли слёзы, но что-то в ней изменилось. Она сильнее прижималась к брату, через слёзы мямлила своим тихим голосом что-то на подобии: «Танджиро, приди в себя…», « Это я, Незуко, смотри, всё хорошо, я снова человек, я тут, рядом, мы снова вместе, мы живы…». Только через несколько секунд Гию заметил объект столь пристального взгляда Зеницу — по руке девчонки текла кровь, она пачкала одежу и волосы, после чего с хлюпаньем капала на землю, в лужицу, что уже успела образоваться под ней за столь короткое время.
— Не смей трогать Милую Незуко, ты, ирод! — воздух разорвал пронзительный вопль Зеницу. Он был уже на полпути к демону с серьгами в виде карт ханафуда, но получил тяжёлый удар рукоятью катаны по голове.
— Моницу, ты что, совсем с катушек слетел?! — парень в маске кабана покрутил пальцем у места, где предположительно был висок. — Кидаться на демона с голыми руками? Ха! Так может только великий Иноске!
Начался оживлённый спор, кажется, что они совершенно позабыли, что за их спинами стоит их обращённый в демона друг, который уже вкусил человеческую кровь. Мимо Танджиро пролетела Канао Цуюри, она была столь же изящна, как и её погибшая наставница. Девушка хотела было вколоть новообращённому противоядие, но её жестоко отшвырнули в сторону, сломав иглу пополам. Звон от падающего на землю шприца отдавался в ушах звонким эхом, будто за этой иглой крылось не просто лекарство, но и жизнь. Да, жизнь, и не одна. Жизни всех, что полегли на этой битве, их гибель не должна быть напрасной. Даже если он не хотел этого признать, но теперь к ним прибавилась и жизнь юного Камадо. Поток мыслей Гию был прерван судорожным копошением одной из какуши, что начала накладывать повязки и обрабатывать раны потерявшей сознание охотницы. Столп воды оторопел, но уже достал из ножен свой клинок. События происходили с такой скоростью, что всё перемешалось в голове, но ясно одно, это — больше не Танджиро, и это — ранило человека, вкусив кровь, что обязывает Томиоку отсечь голову, тем самым убив демона. Никто и не обратил внимания, что чудовище не горело под лучами восходящего солнца. Гию было тяжело решиться на этот шаг, просто так взять и убить того, чью жизнь хотел защитить. Он и вправду не достоин звания столпа, ни Сабито, ни Цутако, ни Танджиро не достойны смерти, но ради спокойной жизни людей в будущем, без страданий от потери семьи из-за демонов и вынужденного риска своими жизнями он готов на всё. Рывок. Он уже рядом с шеей чудовища. Всего один удар и…
— Дыхание Воды, первый стиль: рассекающая водная гладь.
Голова падает на землю, выпуская истошные крики. Гию впервые смотрит на рассыпающуюся плоть демона не столь с ненавистью, сколько с укором и состраданием.
— Извини, Незуко, я не смог защитить вас с братом. — Он обнял единственную оставшуюся в живых наследницу семьи Камадо. Она продолжала рыдать. Не мудрено, она своими глазами увидела смерть последнего оставшегося близкого ей человека, который, к тому же, защищал её ценой своей жизни. Это и вправду тяжело, он тоже потерял не одного близкого и не торопил её, пусть плачет, пусть очистит свою душу от этого груза. С неба закапал дождь. Кажется, будто все погибшие столпы и не только оплакивали смерть солнечного мальчика.