Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

      — Отлично! Тогда соберёмся сегодня вечерком у меня? — восклицает столп Пламени.

      А, собственно, из-за чего гулянка? А просто из-за «долгой» разлуки двух хашира. А Тенген и Кёджуро, как истинные ЗОЖники, любят хорошо поесть, чтобы быстрее восстановить силы, конечно же, без алкоголя и только здоровая еда.
      А Танжиро и Зеницу просто не успели уйти вместе с Иноске, который направился к Гёмею. Они вместе проводили тренировки, и столп Камня не один раз упоминал о том, что думает взять ещё и Хашибиру в свои преемники. Кажется, Иноске даже хорошо подружился с Геньей, младшим Шинадзугавой.
      Хотя без драк не обходилось.

      Оба мечника успели много раз пожалеть о том, что подошли к мужчинам. А ведь их предупреждали, всё тот же вышеупомянутый Иноске Хашибира. Он знал, что потом эти двое не отвяжутся от Ренгоку и Узуя, но не стал их останавливать.

      Но в какой-то степени столпы были правы. Они действительно не виделись долгое время и были на волоске от смерти.

      После боя с Аказой — третьей высшей луной. Ренгоку получил множество ранений и чудом остался жив. Аказу одолеть не удалось, ведь тот сбежал с первыми лучами солнца, но его тоже не слабо (совсем не слабо) поколотили.
Узуй после боя в Квартале красных фонарей тоже целым не ушёл. Потерял один глаз так же, как и Кёджуро, и получил множество ранений и ушибов.

      Для реабилитации им понадобилось полтора месяца, и всё это время они не виделись, но их регулярно навещали Танжиро и Зеницу, иногда был и Иноске в их компании. Вместе они ходили к ним редко, чаще по одному. Агацума к столпу Звука, а Камадо к столпу Пламени. Навещали каждую неделю, около двух раз.

Месяц назад.

      — Здравствуйте, Тенген-сама.
      — Зеницу…ты наконец-то пришёл. — Мужчина улыбнулся.
      — Да. Извините, что долго не приходил, мы с Танжиро и Иноске…
      — Я знаю, — перебил тот. — Мне рассказали жёны.
      — Вот как…

      Зеницу почувствовал укол в сердце, ведь вспоминать о том, что у Тенгена есть жёны, очень больно. Младший не знал, когда успел полюбить этого надоедливого мужчину, как раньше он отзывался о Узуе. Пока он ходил к нему и проявлял заботу, столп отвечал добротой и мягкостью. Он больше не обзывал мечника и не шутил над ним ради потехи. И, о боги, он больше не доводил его до слёз.

      Они заметно сблизились за время, пока Тенген залечивал свои раны.

Настоящий момент.

      — Отлично! Тогда соберёмся сегодня вечерком у меня?
      — Не, давайте лучше у меня. Места побольше и стеснять никого не будем. Малыш Сёнджуро наверняка будет смущён такой обстановкой, а у меня и жёны уехали.
      — Хах, у меня же есть другое поместье, могли бы там. Но раз ты настаиваешь?
      — Да, я настаиваю.
      — Ха-ха-ха. Тогда вечером мы уже будем у тебя. — Ренгоку смеётся и закидывает руку тому на плечо.
      — Извините, — раздалось впереди, и мужчинам пришлось наклониться из-за разницы в росте.       — Можно, мы с Танжиро пропустим ваше великое восстановление и воссоединение? — мальчик с пшеничным цветом волос, нахмурив брови, смотрел прямо на них.
      — «Милый».
      — Чего? Ты чего это, Блондинчик?
      — Да, Ренгоку прав. Ты чего, цыплёнок, будет ярко. — Узуй наклонняется к его лицу, его дыхание касается розовых губ.
      — Ничего, просто не хочется. Зачем мы там нужны?

      Он смотрит точно в глаза хашира Звука. Старался держаться, когда тот наклонился слишком близко.

      — Думаю, вам понравится…
      — Узуй абсолютно прав! Вам будет весело. Даже не обсуждается, я заберу вас вечером. Около шести. Камадо, мальчик мой, ты понял?
      — Да, Ренгоку-сан, — оживлённо ответил тот.
      — Блондинчик?

      Зеницу покосился на Кёджуро, а после на Узуя, который всё ещё находился очень (очень) близко к его лицу. Заметив ухмылку, он закатил глаза, а после, тихо выдохнув, ответил.

      — Да. Да, хорошо!
      — Вот и отлично, — ткнув губами в щёку Агацумы, сказал Тенген. — Тогда я жду вас вечером у меня.

      Блондин ещё какое-то время находился в ступоре (как я на устном русском) и не мог сказать и пары слов, лишь смотря вслед уходящим мужчинам.

Поместье Узуя.

      — Нееет! Нет, нет и нет!
      — Давай же, Блондинчик!
      — Нет, Ренгоку-сан, я не буду!
      — Зеницу, за меня давай. Один раз.
      — Нет, и это моё последнее слово.

      Зеницу показательно сложил руки на груди и, нахмурив брови, посмотрел на столпа Пламени. Он должен быть здесь единственным трезвым человеком, ведь Кёджуро был в стельку, Танжиро они тоже успели споить, а про Узуя Агацума вообще молчал. Тот уже песни петь начинает, которые подхватывает другой мужчина.

      — «Боже, зачем я согласился. А ведь Иноске предупреждал».
      — Тан…жиро, пойдём спа…ать? — уже язык заплетается, подумал Зеницу.
      — Ренгоку-сан, я…
      — Да идите уже, пока он прямо здесь не уснул, — сказал Агацума, помогая подняться столпу.
      — Фух, минус два.

      Мечник довольно улыбнулся и принялся убирать весь беспорядок.

      — Если я сейчас вылью сакэ, Тенген-сама меня сразу убьёт или сначала будет издеваться? Ай, всё равно. Я быстро бегаю.
      — Не думаю, что от меня ты убежишь.
      — Чт…? Тенген-сама? Вы разве не ушли спать?
      — Нет, я был на улице. Охлаждался.
      — Я…ясно.
      — Но насчёт сакэ ты прав, я тебя убью.
      — Пьяница.
      — Я нечасто, — прошептал тот.
      — Но много. — Мальчик надул губы.
      — Хах, верно.

      Мужчина ухмыльнулся и начал подходить к Агацуме. А Зеницу только сейчас понял, что старший абсолютно трезвый. Да, от него пахнет алкоголем, но он совершенно трезво мыслит и говорит. Как это вообще?

      — Меня такое не особо берёт, и я умею пить, в отличие от кое-кого.
      — Как ты…?
      — Но ведь сейчас тебя интересовало именно это, не так-ли?
      — В…верно.
      — Я знал.

      Мечник не заметил, как тот подошёл совсем близко и последние слова выдохнул прямо в губы младшего. Зеницу поспешил встать с пола, но две большие руки схватили его за талию и заставили залезть на колени к столпу, который теперь тоже сидел на полу.

      — Тенген-сама…не надо.
      — Зеницу, тебе понравится.
      — Но я не хочу, Тенген-сама…
      — Доверься мне.

      С этими словами он накрыл губы блондина своими. Губы Зеницу были очень мягкие, пухлые и розовые. Тенген любил такие, и ему, честно признаться, не хватало этого. У Макио, Сумы и Хинацуру не такие, как любит Узуй, но целовать их от этого Тенген не прекратит.
Старший чувствует, как мальчик жмётся к нему, а ведь всего пару минут назад пытался оттолкнуть хашира. Как неумело отвечает на поцелуй. Чувствует, как краснеют его уши и щёки; сердце бьётся сумасшедше быстро. Мальчишка открывает рот, и Узуй сразу же проникает в него своим языком, очерчивая ровный ряд верхних и нижних белых зубов, и чувствует вкус персика на языке. Точно, Зеницу же кушал персики, пока эти двое спаивали юного Камадо. Приятно~
      Блондинчик тихо постанывает, когда чужие руки сжимают бёдра, и поспешно отстраняется, ведь воздух кончается.

      Узуй тянется за губами младшего и тихо тыкается своими в его. Оба тяжело дышат. У Зеницу губы ещё более пухлые и красные, а Тенген просто доволен.

      Он давно хотел их попробовать.