Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

Признавать недостатки любимых людей всегда трудно, особенно если человек, о котором идет речь, — безусловный авторитет для тебя. Когда восхищаешься кем-то, уважаешь и искренне любишь, сама мысль о том, что у этого человека могут быть какие-то изъяны, кажется кощунственной, попросту глупой, невозможной… Когда кто-то говорит тебе об этом, сразу хочется закричать, закрыв уши, что это ложь, ну, а когда о подобном задумываешься сам — хочется ударить себя по щеке. Что это еще такое, как так можно?

Но все же порой наступает момент принятия. Не у всех, не всегда… Кто-то так и живет, почитая своих кумиров совершенными людьми, кто-то разочаровывается в один миг, ну, а кому-то хватает духу принять правду такой, какая она есть, без умаления достоинств и преувеличения недостатков. Зенитсу бы никогда не подумал, что и для него однажды настанет момент, когда глаза вдруг откроются.

Дедуля, вне всяких сомнений, был замечательным человеком. Единственным, кому было дело до плаксы, у которого от родителей осталась одна лишь фамилия…единственным, кому было дело до сиротки, что сбежал из храма, атакованного демоном. Он был добрым, настойчивым в самом хорошем смысле этого слова, понимающим, любящим, хотя и строгим… Кроме того, он был одним из сильнейших охотников за демонами, вот только…

Дедуля совсем не разбирался в людях, не так ли?

Слезы наворачивались при одной только мысли о том, кем же были его так называемые преемники. Агатсума Зенитсу — бесталанный, бесхребетный плакса, сдающийся сразу же, как только появлялась какая-нибудь трудность, стремящийся сбежать от всего, и в первую очередь о самого себя. Даже если он и хотел, он все равно не мог освоить ничего, едва держал меч в руках… С горем пополам он освоил одну-единственную кату грома. Что за бестолочь?

Зенитсу был противен сам себе и ничего не мог с собой поделать. Слезы сами лились из глаз, руки опускались, а в голове звучали слова: «Ты ничтожество», «Ты ничего не можешь», «Зачем ты вообще родился? Лучше умри и не позорься», «Ты никому не нужен».

Впрочем, они звучали не только в голове.

Кайгаку… Он был куда более талантливым, прилежным, куда более успешным учеником. Дедуля всегда ставил его в пример своему младшему преемнику, но они были слишком разными, они были слишком непохожими. Зенитсу слишком много жалел себя, а Кайгаку же…пожалуй, он жалел Зенитсу слишком мало. Всегда отказывался работать в команде, воротил нос от своего «кохая», называя его отбросом, слишком сильно гордился собой. Агатсуме всегда казалось, что подай ему Кайгаку руку хоть раз, улыбнись хотя раз, все было бы иначе, совсем по-другому. Но это были лишь пустые мечты. Кайгаку ненавидел Зенитсу. Зенитсу ненавидел Кайгаку в ответ. И себя ненавидел тоже, как и всегда.

Дедуля, должно быть, думал, что они смогут дополнять друг друга, став одним целым. Старший преемник знал пять из шести кат Грома, а младший — лишь одну, ту, что не знал старший. Вот только половинки, казалось бы, одного целого были несовместимы.

Бесполезный, никуда не годный Зенитсу.

Гордый, черствый, не такой уж и талантливый Кайгаку.

Никто из них не был достаточно хорош. Никто из них не был достоин стать преемником дыхания грома.

Зенитсу часто думал о том, что все могло быть совсем иначе… Точнее сказать, он мечтал об этом. Как всегда мечтал о том, что станет сильным, сможет защищать тех, кто ему дорог. Сможет выучить все каты Грома, сможет заставить дедулю гордиться им.

Он грезил о том, что было бы, если бы Кайгаку хорошо относился к нему. Если бы хоть раз вместо того, чтобы бросить в несчастного персиком, он бы похлопал его по плечу, помог… Показал, как нужно правильно двигаться, как нужно правильно дышать… Был бы настоящим старшим братом…

Несмотря ни на что, Наставник и Кайгаку были для него как семья, которой у него никогда раньше не было. Вот только семью не выбирают. Дедуля достался хороший. А брат — ужасный. Хотя, самому Кайгаку, выходит, тоже достался ужасный младший брат? Ну и пусть. Какая-никакая, но семья.

Вот только… В один миг Зенитсу потерял свою семью.

«Кайгаку стал демоном». Так ли это? Больше похоже на то, что он всегда был демоном. Тем, у кого не было сердца, а была лишь жадность, ведущая его по жизни. Нет ничего плохого в том, чтобы желать быть лучше других, но ведь это не значит, что нужно при этом отвергать всех вокруг?

Слезы наворачивались при одной только мысли о том, кем же были так называемые преемники дедули. Кайгаку — жестокий ребенок, заботящийся лишь о себе, не имеющий ни грамма чести. Тот, кто предал свой дом дважды: он украл деньги, а когда пытался бежать, встретил демона и сдал ему свою семью. Лишь бы только не ели его. Что же потом? Он стал охотником, но всегда лишь издевался над младшими товарищами. А затем, боясь смерти, перешел на сторону демонов. «Пока я жив, я не проиграл»? Даже Зенитсу, вечный нытик, боящийся боли, боящийся смерти, никогда бы не опустился до подобного.

Бедный, бедный дедушка. Он так хотел, чтобы они разделили звание преемника. Неужели он не видел, что они — вовсе не части разделенного амулета «инь и ян»? Скорее элементы из разных наборов украшений, лишь отдаленно, казалось бы, дополняющие друг друга, но неизменно складывающиеся в уродливую картину. Поломанные, искривленные… Если хотел красивый комплект, стоило пойти в ювелирную лавку, а не подбирать то, что валялось на дороге.

Может быть, они все же и были связаны судьбой, но не так, как хотелось Зенитсу. Они должны были быть братьями, а не врагами, настоящими половинками одного целого. Седьмая ката, «Пылающий бог грома», должна была служить для того, чтобы сражаться с Кайгаку плечом к плечу. Но послужила, чтобы отрубить ему голову.

Та магатама на шее старшего брата должна была принести ему удачу и счастье. Но ни того, ни другого у него никогда не было. И не было никого, кто сделал бы Кайгаку полноценным. Просто потому, что он сам никого не принял.

— Прости, аники.