Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

      Кровь, много крови. Там и тут стуки смыкающихся лезвий клинков, крики о помощи и от боли, звуки рассекаемой плоти. А двое из бойцов были частью всей суматохи. У обоих нет по одной руке, один лишился глаза. И в последний раз берутся они за рукоять одной катаны, общими силами нанося последний удар. Ведь больше они не смогут этого сделать. Как и большинство их окружающих.

      Враг повержен, да. Но победа далась слишком большой ценой. Мгновения проносятся туманом. В один момент ты ждёшь облегчения от смерти врага, а в другой уже бежишь из последних сил к так-же умирающему товарищу. Но товарищу ли? Нет, определённо нет. Для Томиоки Танджиро занимал отдельное место в сердце, как и Цутако, Сабито, Макомо... Люди, что носили при жизни лисьи маски. Гию понимал, что тоже скоро попрощается с этим миром, но красноволосый явно сделает это раньше. Мальчику было почти шестнадцать, а сейчас он сидел посреди поля трупов на коленях, чуть склонив спину и голову вниз и всё с прежней силой сжимая в последней руке обрубок клинка. Дыхание еле слышно. Но в глухой тишине "открытого" кладбища его можно было прекрасно расслышать. такой-же однорукий брюнет сел в похожую позу напротив, приложив свой лоб к крепкому лбу любимого. И только когда ладонь последнего стала совсем холодной, а последние звуки затихли, из синих глаз водопадом полились слёзы, подобно восьмому стилю Дыхания Воды, что носит имя "Водопадный поток". В ушах неприятно звенело, а силы покидали тело. Бег, плач... Слишком много энергии нужно для них. Последнее, что хотел столп - почувствовать тело когда-то живого во всех смыслах улыбчивого мальчика. Когда дыхание первого прервалось, его тело упало на землю, потянув за собой тело второго, которого всей оставшейся своей силой обняла холодная одинокая левая рука.

      Темнота так желанна. Больше не будет боли, больше не будет каждую ночь снесена как минимум одна голова. Будущее защищено. Но так ли это? Или просто два любящих друг друга охотника живут в такой иллюзии? Если бы умершие знали, что засыпать вечным сном не время. Если бы знали, что Кибутсуджи просто так не сдастся. Если бы понимали, что прародитель запомнил слова Убуяшики, въевшиеся в голову тысячелетнего монстра. Но они не знали, не успели понять. Даже если бы знали, то умерли бы просто не столь мирно. Если бы Томиока понимал, что совершил в последние секунды свободных вдохов. Ведь не зря было раньше сказано, что двое парней живут.

      Король демонов нашёл в мальчишке с серьгами Ханафуда спасение. Того самого носителя вечной мысли. Такой-же монстр, как и Ёриичи Цугикуни. Даже должность об этом кричала. Второй в истории столп Солнца. Хотя в какой истории? Никому неизвестно о том, что после смерти Третьей Высшей Луны ряды сильнейших бойцов пополнились. Никому, кроме предводителя тех тварей. Ведь когда юноша поднялся на бой после мнимой смерти вновь, он уже чётко знал, на что нацелен и чем владеет. Движения, внешность и это проклятое украшение на мочках ушей когда-то были пугающими призраками прошлого. Но сейчас ничто иное, как черты последнего шанса. Когтистая рука как сама потянулась к покрытой шрамами коже, протыкая её и вливая внутрь столько крови, сколько можно дать. И рассыпаясь в пепел на рассвете Мудзан знал, что новое его творение будет невозможно уничтожить.

      Гию не хотел жить в том кошмаре точно так-же, как и Камадо. Но судьба всё решила за них. Кровь новообращённого Короля текла из ран, по большей части из плеча отрубленной руки. Восходящее солнце не сжигало постепенно преобразующееся тело. И красная жидкость попадает в иной организм, который расположился рядом вплотную. Демонические клетки постепенно захватывали два было успокоившихся тела, требуя жизни. В ртах росли острые клыки, привычные ногти преобразовывались в легко разрезающие плоть коготки. А поле боя вновь слышало живое дыхание. Только теперь уже совсем не человеческое.

      Так было несколько дней. Никто не смел подойти проверить к месту битвы, живы ли её участники. Кровь успела пропитать землю, но не застыть полностью в жилах членов организации Истребителей. И тот, что умер последним, открыл глаза. Суженные по-кошачьи зрачки ещё больше сузились от резкого попадания в них дневного света. Метка на щеке разрослась до лба и шеи, а рот скривился в недовольном оскале. Потерянная рука отросла за пол минуты, раны и вовсе зажили быстрее. И лишь одно говорило о реальности происходящего - манящий запах крови и голод. Томиока ощущал рядом с собой тело, но к нему не манило. Сев, он оглянулся вокруг. Трупы. А ведь ещё не столь полежавшие. От таких мыслей у демона потекла слюна изо рта.

      Осознание. Брюнет схватился за голову, получая обстрел отрывками воспоминаний. Много, слишком много. Но они постепенно складывались в одну картинку. По лицу побежали струйки слёз.

       - Нет... Нет... Как такое могло произойти?... Я голоден. Очень. Но эта кровь... Нет! Ты не можешь сейчас сожрать тех, кого любил, подобно монстру... Нет, пожалуйста... Сдвинься с места... Прошу... - бормотания, словно в бреду, разрубали стеклянную тишину.

      Ноги отказывались идти, а их владелец старался, как мог. Он хотел лишь сбежать. Сбежать, пока не будет поздно. Тела сопровождали по дороге долго. Меж них сейчас, топая по широким тропам, бежал бывший столп Воды . Не потерять себя. Не забыть. Не стать таким, как убитое поколение демонов. Мысли сменялись одна за другой, перебивая друг друга. Он мысленно клянётся себе, что не подойдёт к человеку ближе трёх метров, в ином случае разумное существо станет лёгкой добычей. Но главная цель, которая бы покончила со всей болью - перерезать себе шею. Жаль, что после трёх лет одиноких голодных скитаний синеглазый заснёт, не просыпаясь полностью до того момента, пока в почти родной пещере не появится тушка убитой птицы, на которую был нацелен обыкновенный деревенский житель, но в итоге так и не нашёл.

      Безумие могло в любой момент поглотить разум целиком. Своей клятвой Томиока загнал сам себя в угол. Чтобы перерезать глотку, нужен Ничирин. А все уцелевшие мечи хранились у выживших кузнецов, то есть людей. Приходилось изнурять новую форму организма до предела, искать какие-либо пути. И только после поглощения убитой дичи мысли не были полностью заняты выживанием. Ничего, у него будет ещё достаточно времени подумать обо всём, что мучило годами.

***

      Тишина вновь была нарушена. Но в этот раз звериным шипением. Танджиро открыл свои глаза. Потерянная в бою рука отросла за считанные секунды, а правый глаз вернулся в прежнее нормальное состояние. Мечник с серьгами Ханафуда сжался в комок, царапая кожу тёмно-бордовыми когтями. На позвоночнике образовались шипы, выступившие наружу. Оттуда появились "щупальца", что извивались вокруг тела своего хозяина. Метка разрослась и теперь шла от шеи, с обеих сторон лба, огибая ярко-красные, уже явно не человеческие глаза. Запах, этот чёртов запах. Кровь, плоть, трупы. Всё это так манило демоническую сторону Камадо. Но вместо того, чтобы поддаться соблазну или убежать, новый Король впился пальцами правой руки себе в шею. Подобные остроте качественно наточенного ножа клыки крепко вошли в плоть левой руки, не собираясь покидать её. Человеческое сознание и инстинкты новой сущности воевали друг с другом в одном теле. Отходящие от спины появившиеся дополнительные "конечности" сплелись в некой сфере, защищая демона. Но от чего? От самого себя. Хотелось бездумно наброситься на такую лёгкую добычу, но тот самый солнечный парень внутри, каким когда-то был неприступный монстр, не давал такого совершить. Даже после смерти приходится воевать.

      Из глаз потекли слёзы. Резко "лапа" взяла обрубок чёрной катаны и со всей силой вонзила его в стальную шею. И это только прибавило отчаяния. Остатки стали разлетелись на мелкие осколки, так и не дав ни шанса попрощаться с непрошенной жизнью. Меченный уменьшился в размерах и испуганно пополз к ближайшему зданию, спиной вжавшись в стену. Позвоночник ушёл обратно под кожу, оставив новообращённого лежать обезумевшим дрожащим комочком на земле.

      В жилах Танджиро и Незуко текла одна кровь. Как и девушка, её старший брат смог заснуть. Это было неимоверно сложно в нагнетающей атмосфере. Но уже на следующую ночь поле боя слышало тихие посапывания и редкие порыкивания во сне.

***

      Урокодаки был одним из тех единиц в организации, что выжил. Ему пришлось отправить всех ставших дорогими сердцу людей на смертельную битву. Уже свыше недели от них никаких известий. Каждая ночь встречала холодными порывами ветра, а каждое утро - солнечными лучами. Но они все несли один и тот же запах. Кровь. На девятую ночь после рокового дня обладатель маски Тенгу решается пойти за ветерком и похоронить погибших в битве членов организации.

      Шаг за шагом. В ночной мёртвой тишине раздавалось мягкое шуршание одежды приближающегося к месту смертей сотен людей старика. Седые короткие волосы перебирались лёгкими потоками воздуха. Но чем ближе он подходил, тем больше понимал, что битва закончилась. Ни одного звука. Только дороги из тел погибших людей, о которые можно было легко споткнуться.

      "Столько могил за один день... Да, они явно лежат здесь давно. Но если бы здесь были демоны, то трупы были бы уже давно съедены. Они победили... Стоп. Этот запах. И энергия... Давящая. Похожа на энергию Высшей Луны, но будто намного сильнее."

      Тело будто резко сорвалось с места, и уже через мгновение Саконджи бежал со всех ног ближе к месту, откуда исходит энергия. И тут среди трупов начали показываться знакомые лица. Столпы, мечники... Незуко. Её всё таки убило. Бывший столп Воды сел на колени, положив руку на мягкие длинные волосы девушки, что перед смертью своей смогла стать человеком. Но давление... Голову будто плющило под ним. В нос бросился знакомый запах, но он был чуть.. другим.

      Голова инстинктивно начала искать то, откуда исходили родные нотки. Но глаза остановились на каком-то существе. Оно сжалось в в комок и дрожало, почти беззвучно сопя. Урокодаки решил подойти ближе. Показались короткие растрёпанные волосы и маленькие когтистые ручки. На лбу виднелись узоры пламени, а с ушей свисали карточные серьги. Что примечательно, он был совсем один. От него не пахло съеденной плотью, тела неподалёку были настолько целы, насколько это было возможно после боя с верховным демоном. На земле лежала рукоять чёрного Ничирин, лезвие которого было полностью вдребезги.

      "Страх, отчаяние... Танджиро... Кибутсуджи не захотел уходить просто так, да? Но ты сейчас здесь. Ты пытался перерезать себе шею? Что мне делать?"

      "Уходите, учитель... Или убейте."

       - Ты умеешь проникать в мысли других, - раздался хриплый шёпот.

      "Прошу вас... Пожалуйста. Иначе я наврежу им."

      Маленькая головка повернулась чуть в бок. Большие алые глаза светились в ночной темноте. Но зрачки не были суженными, подобно зрачкам младшей Камадо в спокойном состоянии. Лицо напуганное, конечности с силой прижимались к телу. Форма охотника в этом состоянии была охотнику слишком велика, потому маленькое тельце утопало в ткани почти полностью. Демон сел, заведя руки за спину. Через секунду глаза стали кошачьими, что заставило руку человека невольно потянуться к рукояти своей катаны.

      "Убейте меня, пока я не убил других"

      Сначала сомнения захватили разум Саконджи. Зачем ему умирать? Ведь он же никому не навредил. Но потом мужчина понял, что мечник сам не хотел так жить. Он хотел убить себя чуть ли не в первые мгновения, сейчас хотел покончить с жизнью не меньше. И Урокодаки чувствовал желание своего ученика.

      Лезвие клинка тёрлось о стенки ножен, создавая металлический "звон". Секунда, вторая. Замах. Свист. И треск. Ничирин бывшего столпа разломился пополам при соприкосновении с шеей нового Короля. Из глаз последнего потекли слёзы, зрачки вновь стали нормальными. Спиной Танджиро вжался в стену здания, укусив собственную руку. Старик же смотрел то на него, то на своё оружие.

       - Что-то будто не даёт убить тебя...

      "Стоп. Насколько долго он здесь? На него не действует солнце? Можно попробовать глицинию"

      Яд глицинии всегда должен был быть рядом с охотником. Обладатель маски Тенгу не был исключением. Он открыл мешочек с порошком цветка и поднёс ближе к демону. Реакции не последовало. Либо Камадо терпел, либо и это было бестолку. Понадобилось полчаса, чтобы найти хоть какое-то подобие шприца. А обращённый так и не сдвинулся с места. Человек залил туда яд и аккуратно воткнул иглу в руку демонёнка. Тот не шелохнулся. Но вдруг красноволосый оглушительно вскрикнул и согнулся, дрожа от невыносимой боли. В итоге тельце рухнуло на землю без сил, приняв свой нормальный размер.

      "Умер? Нет, ещё дышит. Он просто заснул. Что же это такое?! Возможно, его демоническая сущность не хочет умирать..."

      Давление, что было раньше, спало. Видно, что Танджиро успокоился и доверился своему учителю. Последний в свою очередь решил, что оставлять обладателя карточных серёг будет бесполезно и даже опасно. Взвалив ослабшую тушу ученика себе на спину, Урокодаки поспешил отнести выжившего на гору Сагири. К убитым они вернутся позже.

***

      Красноглазый спал около двух недель. Его организму понадобилось много сил, чтобы нейтрализовать яд. Саконджи за это время собрал всех тех из организации, кто сумел выжить. Среди таких оказались некоторые кузнецы, часть обитателей поместья Бабочки и единицы из какуши. Они все вместе пошли к полю битвы, чтобы похоронить упокоившихся. На это им понадобилось пять дней если учитывать, что по ночам они тоже вырывали новые могилы. Земля, надгробия, бесконечные молитвы. В глубине каждого из делавших это душа разрывалась. Но они победили. И ведь никто, кроме бывшего столпа, не знал, что у него дома лежит никто иной, как новый владыка демонов.

      Камадо проснулся в доме, запах которого был слишком знакомым. И внутри явно кто-то был. Парень лежал на футоне, потому мог хорошо слышать чужие шаги. Запаха крови вокруг больше не ощущалось, голод не мучал. Демон на какое-то время даже почувствовал себя вновь человеком. Но язык наткнулся на острые клыки, а при сжатии руки в кулак когти впились в ладонь. Это вернуло Танджиро в реальность. Как бы не хотелось в тот же момент зарыдать, слёзы попросту не текли. Бывший мечник сел, посмотрев на собственные руки. Он не верил, что всё случившееся - правда. Просто не верил... Но пришлось.

       - Ты проснулся... - голос Урокодаки с одной стороны выражал беспокойство, но с другой стало сразу понятно, что у мужчины есть серьёзный разговор. - Ты спал где-то две недели. Пришлось мне спрятать тебя у себя, чтобы остальные не узнали, - томный вздох. - Слушай...

       - М? - ранее рубиновые, а теперь алые глаза посмотрели в сторону пришедшего человека.

       - Когда мы хоронили всех, одного трупа не оказалось. Томиоки. Но мы нашли обрубки ткани с его хаори рядом с тем местом, где я тебя нашёл. Точно ли ты не съел ни одного человека?

       - Что? Урокодаки-сенсей! Урокодаки-сенсей, я правда его не трогал! Когда я очнулся, его рядом не было, клянусь! Если бы я его съел, то не чувствовал бы того голода! Прошу, учитель, поверьте, я правда ничего не делал! - Камадо-старший окончательно подскочил с постели, сложив руки в умоляющий жест.

       - Я то могу тебе поверить, но где в таком случае тело Гию?

       - А... - Красноволосый задумался. В уголке его сознания будто автоматически открылся путь куда-то. Подобные вещи происходили, когда демон проникал в чужое сознание. Но то сознание не было связано с тем, кого Танджиро видел перед собой. Какой-то отдалённый разум, к которому тянется интерес мальчишки. Но как только ему кажется, что появляется какая-то картинка, обладателя дыхания Солнца будто выкидывает оттуда, захлопывая за ним в своём роде дверь. - Я видел только что сознание. Но оно было отдалено и я не смог проникнуть туда. Кажется, оно... Блокируется? - и тут меченного осенило. - А может ли быть такое, что моя кровь попала в тело Гию-сана?

      Саконджи ожидал всего, но явно не этого. Хотя факты могли указывать и на этот вариант развития событий. Если, конечно, верить "предателю" (ммм, амонг ас).

       - Я решил, что будет правильнее поступить с тобой так-же, как с твоей сестрой. Правда, тут загвоздка, что убить тебя не получится. Клинок сломался, а яд бы полностью в итоге нейтрализован. Тем не менее, мне хочется верить в тебя. Потому я скажу свои требования: во-первых, не показывайся людям прежде, чем сможешь скрывать свою ауру и подделывать внешность под человеческую, во-вторых, старайся максимально не потерять воспоминания. И в-третьих - самое главное - не давай своей крови попасть в чужой организм. Если Томиока и правда превратился в демона вместе с тобой, то при превращении, скажем так, не тех людей, ты можешь устроить катастрофу. Понял? - в ответ лишь кивок. Урокодаки понимал, что должен как-то поддержать ученика. Только вот, от осознания его новой сущности кровь стыла в жилах. Тем не менее, старик прекрасно понимал, насколько тяжко бедному парню, потому мягко положил руку тому на плечо, - Я понимаю, что тебе трудно. Но сейчас даже смерть - далеко не самый простой выход. Если удастся найти Гию, ты не будешь одинок. Только вот... Чего ты сейчас по настоящему хочешь?

      Когда демон набросился на бывшего столпа с объятиями, у последнего чуть сердце от страха из груди не выпрыгнуло. Но атаки не последовало. Лишь беспокойное дыхание в плечо.

       - Я хочу снова быть человеком...

***

      Спустя два месяца Камадо смог овладеть преображением внешности, а также скрывать свою ауру. Он начал выходить в город, тем самым помогая своему сенсею. Самым любимым "фальшивым" внешним видом стала внешность, приближённая к его привычной. Только волосы были чёрными, метку приходилось скрывать, а фамильные серьги всегда носились только в кругу прекрасно знакомого лица. Обладатели водного дыхания дважды пытались отыскать сбежавшего, но всё бестолку. Разум блокировался, аура скрывалась. К слову, Саконджи убедился, что в красноволосом осталась человечность. Ведь кто самолично положил цветы на каждую могилу и помолился за каждого погибшего? Танджиро.

      Красноглазый решил последовать примеру Первого Высшего. Пользуясь бессмертием, силой и регенерацией он прокачивал собственные навыки сразу нескольких дыханий. Например, ему удалось найти подробные документации о дыхании Пламени, а также записи столпа Воды про одиннадцатый стиль (который, к слову, был освоен за три месяца).

      Время идёт быстро, каким бы размеренным оно не казалось. Вот и годы пролетели незаметно. Урокодаки умер по возрасту, окончательно оставив Короля самого на себя. Первое, что он сделал - сшил заново себе родное клетчатое хаори. Второй вещью стали чуть ли не ежедневные походы в поисках прячущегося брюнета. Каждый из них без толку. И всё же, спустя время, собрав смелость в кулак, Камадо отправился в привычном при человеческой жизни обличии, но в более врослой его форме, в деревню кузнецов, где жили последние из них.

      Они не поверили, что парень является членом уже давно несуществующей организации. Но когда тот показал свою руку с оставшимся на ней рангом, те лишь пришли в заблуждение. И только когда он в красках начал рассказывать о боях с демонами, ему поверили окончательно. Оказывается, деревушка продолжала заниматься своим ремеслом. Только далеко не все теперь могут ковать Ничирин. Тем не менее, юноша получил свою новую катану, и уже понимал, что кузнецы всегда останутся на стороне охотников.

      Чувства. Довольно интересная и запутанная штука. У Танджиро было много времени и для того, чтобы подумать о них. Его человеческое "я" любило Томиоку в человеческом облике. И его нынешняя форма надеялась, что всë останется как прежде. Ведь сердце могло ощущать то тëплое чувство, которое люди зовут любовью. Но красноглазый не испытал той боли, что перед обманной смертью испытал Гию. Ему не пришлось лить слëзы над телом любимого человека. Но он рыдал над могилами друзей и сестры. Осознание, что ты остался один, а самое дорогое очень далеко - ужасно. Невыносимо. Но вера в хороший исход у "солнышка" была столь же слепа, как и любовь. Он верил, что спустя время судьба вновь сведёт их вместе. И от этих мыслей на лице образовывалась мягкая улыбка, которая показывала еле заметные клычки.

      И он был прав. Только он не знал, что именно решит сотворить судьба. Что среди высоток Токио перерождения старых знакомых устроят новые проблемы, что реинкарнации охотников вновь соберутся вместе, что меченный солнцем будет обучать перерождение собственного учителя его же дыханию. Что столп Воды будет снова гнаться за сердцем Камадо, которое давным-давно было отдано именно ему, как они вновь почувствуют себя частью друг друга. Но это они переживут лишь через сотню лет, а пока пусть время идëт своим чередом, ведь каждая пожилая секунда влияет на ближайшие годы.

Последние клетки Мудзана слишком сильно хотели жить. От этого в мире больше века будут страдать две души, которые когда-то объединились с водной гладью. Но ничего не поделаешь... Ведь так?