Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

Иноске появилась в её жизни внезапно и, кажется, не в самом лучшем для знакомства месте. Появилась, сверкая торсом на голо и с кабаньей шкурой, заставляя невольно закрыть девочке рядом глаза, крича на незнакомку. Вся из себя была крикливая и бойкая, то и дело прыгая с желанием драки.

Второй раз повстречать таинственную девушку удалось лишь на улице, где двое мальчишек были ошемленны непонятным чудовищем, а Зеницу, милая и скромная девочка, вцепившись в коробку и защищая собой, умоляла прекратить.

Позже, Танджиро сейчас вспоминает это с улыбкой, Хашибира оказалась не такой уж и плохой девушкой.
Да, она неприятно пахла и наотрез отказывалась надевать какой-либо вверх, особенно под крики Агацумы о её извращенности, но зато приятно льнула под руки, когда Камадо моментом гладила по чужой макушке, а ещё недоверительно брала из чужих ладоней еду, напрягаясь так, словно должна быть драка.

Всё в чужой энергичности выдавало недостаток внимания. Забавно выглядело то, что Иноске, словно щеночек сиба-ину, убегала вперёд, а позже оборачивалась, словно проверяя все ещё ли тут родные люди.
Хашибире не понадобилось много времени для доверительных отношений: похвала, парочка разделений приёмов пищи и уважающее общение - тот максимум, который требует её социализация. Девушка приносила странные подарки в виде желудей "особой формы и питательности" и даже тушек мелких животных, что Танджиро, через неловкость и недоумение, принимала, оставляя желуди в кармашке. Однако всё Иноске была недовольна, натягивая то маску посильнее, то пыхча на манер "паровоза", как выразилась Зеницу, то и вовсе убегая подальше.

Если посмотреть ещё дальше, то у Хашибиры мягкие щеки, которые очень приятно целовать.
Камадо не помнит, как до такого дошло, но отчётливо помнит как неуверенно смотрела Хашибира, как вечно отводила взгляд, а целуя произнесла прямо в губы: "Если тебе не понравится, то я тебя ударю". Романтично, не правда ли?

Драться плечом к плечу было захватывающе на протяжении всего времени, а Иноске послушно помогала Танджиро все больше. Может, она и была недовольна делать многие из поручений, о чем свидетельствовал её землисто-горький запах злости, но, пыхча и бормоча, выполняла их. В обмен Камадо делилась своей едой, терпеливо отмывала слои грязи, - в которых порой приходила невероятно довольная собой дикарка, улыбаясь так, словно хвасталась и ждала похвалы, - пока Хашибира недовольно вырывалась и норовила убежать прямо с голыми ягодицами подальше.

Трогательно было видеть как Иноске, надрываясь, прихрамывая и рыдая даже сквозь свою маску, обнимала девушку. Камадо как сейчас помнит, что в тот момент не помнила ничего. Вот один момент победа над Музаном, а второй она в постели, не могущая пошевелить одной рукой как бы не старалась, а также видя лишь одним глазом.
Хашибира забавно вызывалась кормить её всей едой, что приносили Танджиро, даже если сама девушка убеждала в том, что руку она потеряла, скажем, не основную. Улыбка девушки, в эти разы даже без кабаньей маски, была настолько яркой, что Камадо решила промолчать о том, что половина еды оказалась у неё вокруг рта.

Стало также до боли заметно, что Иноске старается быть ближе, но глубже утопая в свои мысли и становясь скорее защищающе-активной, чем влезающе-в-драки-активной. Рассказывать та отказывалась, зато с радостью подставлялась под чужую руку, позволяя кончиками пальцев проводить по крестовому шраму. Следила за движениями как кошка, а ещё каждый раз напрягалась.

Жизнь прекрасно налаживалась. У Танджиро с Иноске как по расписанию вечерами были сладкие поцелуи до момента, пока губы не отвалятся, а на фоне Зеницу где-то пыталась все также сильно добиться чудесного парня Незуко.