Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

Темное небо разрезали всполохи молний, а земля сотрясалась от грохота. Сильный ветер заставлял деревья и траву склоняться перед его мощью. Уже третий день подряд шел ливень, что было редким явлением здесь. Бывало, что Боги не одаривали землю дождем, наступала засуха и так продолжалось очень долго. Однако, это было очень давно, а теперь… Видимо Боги решили, что их подопечным можно позволить отдохнуть.

В темном лесу в такую погоду лучше не бродить, ведь заблудиться не составит труда. Не так страшен сам лес, как обитающие в нем существа. Кто-то твердил о демонах, которые пожирают людей, кто-то говорил, что это просто дикие животные. Буквально каждый рынок гудел подобными историями, поэтому люди сейчас спокойно сидели в своих домах и видели сладкие сны. Время уже давно перевалило за полночь, поэтому неудивительно, что поселения за бескрайним темным лесом не светятся фонариками в окнах.

Очередная вспышка молнии немного осветила землю между деревьями. В ледяном свете на секунду показалось пламя. По крайней мере было очень похоже на огонь, но при следующей же сильной вспышке стало понятно, что это вовсе не он. Рыжая, подобная огню, с красными подпалинами лисья шкурка мелькала между толстых стволов. Зверь отличался от своих собратьев. Он был в два раза больше, а вместо одного пушистого хвостика у него было целых девять. Ясно, что это не простое животное.

Лисица медленно брела вглубь леса, перепрыгивая через ямы и коряги. Огненная шерсть вымокла насквозь, вода стекала по мордочке кицунэ, но та упрямо шла вперёд, гордо держа голову. Взгляд янтарных глаз неотрывно смотрел вдаль, туда, где в самой чаще тернистых деревьев стоял дом. Большой деревянный дом, стоящий на небольших подпорках. В окнах, не смотря на поздний час, ярко горел свет. Радостно мяукнув зверь трусцой направился сквозь деревья к виднеющемуся через них жилищу. От одного взгляда на свет в окнах становилось тепло. Его ждут, даже в такое позднее время.

Листья лапка в красном носочке мягко опустилась на деревянный пол веранды. Родной запах свежей выпечки закрался в заинтересованно дернувшийся носик. За деревянной дверью ждёт любимая семья и от этого продрогший до костей лис ощутил осязаемое тепло. Отряхнувшись, зверь подошёл к двери и лапой толкнул ее. С тихим скрипом та приоткрылась и гибкое лисье тело без труда юркнуло в дом, закрывая за собой дверь.

В доме было светло и тепло. Просторная комната, обставленная минимально, но со вкусом, была погружена в тишину. Ровно посередине, на сером татами*, свернувшись клубочком, спал маленький лисенок, точно такой же пламенной окраски. Хоть маленький – это громко сказано, ведь зверёк имел размер простой взрослой лисицы, но он был детёнышем. Свернувшись колечком он обвивал собой маленького бурого енота, укрывая его тремя пушистыми хвостиками. Они тесно прижимались друг к другу и иногда подергивали задними лапками. Настолько милую картину Кеджуро видел редко, ведь обычно глава семейства запрещает малышам так беспардонно спать на проходе.

Мягко фыркнув, лис осторожно подошёл к спящим зверькам и ласково ткнул их холодным носом в пушистые щёчки. Малыши на это только теснее прижались друг к другу, тихонько фыркая и скуля. Маленькие проказники. Нашалились за вечер и теперь так непозволительно мило сопят. Тогда старший лис, тихонько уркнув, мягко ухватился зубами за загривок лисёнка и осторожно понес малыша к нему в комнату. Там он уложил все ещё крепко спящего братика на мягкую подушку у жаровни. Маленький шалунишка мерз даже знойным летом, поэтому часто засыпал у скопления тепла в своей лисьей ипостаси. И Кеджуро порой неимоверных усилий стоило не притащить сотню одеял и не укутать в них маленького Сенджуро.

Стоило малышу ощутить под собой мягкую постельку и приятное тепло сбоку, как он блаженно перевернулся на желтенькую спинку, подгибая мягкие лапки и продолжая спать. Лис от этого только мягко и тихо мяукнул и, лизнув на прощанье пушистую мордочку младшего, тихо убежал обратно, где маленький енот остался один.

Когда лисица вернулась к бурому малышу, тот уже не спал. Ощутив рядом пустоту, зверёк выплыл из объятий сна. С превращениями у него были проблемы с гибели семьи и часто этот процесс происходил неподконтрольно. Так и сейчас он не совладал с собственной сущностью и теперь его звериная ипостась спокойно спала. Вместо маленького зверька, на такси сидел и осоловело смотрел по сторонам юноша в клетчатом кимоно. Его длинные бордовые волосы были распущенны и спускались на спину шикарным каскадом. Отросшая челка прикрывала шрам на лбу, а карточные серьги солнца затерялись в густых прядях. Вишнёвые глаза были сонно прикрыты и парень постоянно их тер, в надежде прояснить взор. Босые ноги он подогнул под себя .

Вернувшемуся лису такая картина очень понравилась, вплоть до тихого урчания. Забравшись к сонному пареньку на колени и принялся облизывать ему щеки. Юноша от этого тихонько посмеивался, ласково зарываясь в лисью шерсть на шее кицунэ. Кеджуро то и дело спрыгивал с чужих колен и, как маленький лисенок, вертелся вокруг все ещё наполовину спящего Танджиро.

— Я опять проспал… – сонно пробормотал парень, силясь не уснуть снова. Он уже не первый раз пытается дождаться старшего сына семьи Ренгоку домой, но каждый раз не выдерживает и засыпает.

Тем временем лис, вьющийся вокруг него, в одно мгновение обернулся статным мужчиной в белом кимоно со всполохами пламени. Длинные пламенные волосы были немного мокрыми и не скрывали милых лисьих ушек. Янтарный взгляд смотрел ласково, а на красивых губах играла мягкая улыбка. На руках мужчины были небольшие когти, а из под полов одежды выглядывали девять хвостов.

Мягко коснувшись губами чужого плеча, Кеджуро поднял юношу на руки и зашагал со своей ношей вглубь дома. Проходя по коридору по направлению к своей комнате, он с удовольствием отмечал, какими тёплыми были руки юного Камадо, обвивающие его шею. Голова юного енота удобно устроилась на крепком плече, а вишнёвые глаза были уже закрыты.

Когда они дошли до комнаты лиса, на удивление, не встретив главы семейства, Танджиро снова спал, но стоило опустить его на футон, как он снова открыл глаза. Слабыми от сна руками он помогал стянуть с себя одежду, что оказалось неблагодарным делом, потому что руки не слушались. Лис только с улыбкой вздыхал, практически вытягивая юношу из одежд и оставляя его в белом нижнем халате. Однако, даже забравшись под одеяло, енот отказывался отпускать от себя кицунэ, не позволяя даже снять одежду. Только после долгих уговоров его спящее сознание поддалось уговорам и лис наконец смог снять с себя тяжёлые одежды, оставаясь в халате и, наконец-то, ныряя в мягкую постель, где к нему тут же прижалось слабое тело енота. Он действительно был очень слабым, ни в какое сравнение не шел с натренированным до предела лисом, а трагическая гибель всей его большой семьи так и вовсе свалила паренька с ног. Так уж вышло, что спасти Кеджуро успел только двоих из семьи горных енотов. Непонятно откуда появившийся демон устроил настоящую резню в их небольшом домике, не столько поедая, сколько убивая. Просто потому что семья енотов была слабой, они не имели каких-то огромных сил, кроме любви и преданности. Мирное существование большой и дружной семьи, где Танджиро был вместо почившего отца, завершилась прямо на его глазах. Лис пришел слишком поздно, когда зубастая пасть растерзала почти всех, кроме юноши и его младшей сестры Незуко. Демона Кеджуро убил, но в живых остался только Танджиро, а его сестра не дожила до рассвета, потеряв много крови. Состояние юного енота было понятно Ренгоку. Нет ничего хуже, чем видеть смерть семьи, а потом закапывать их собственными руками. Естественно, лис не оставил мальчика одного, а забрал с собой. С первого дня своего пребывания в лисьем доме, Камадо закрылся в себе, не выходил из звериной сущности. Забившись в уголок огромной комнаты лиса, он часами там сидел, обнимая лапками пушистый хвостик и почти ничего не ел. Хоть он и разрешал Кеджуро прикасаться к себе, но на уговоры не откликался. Как не старался лис приободрить малыша, как не вился вокруг него зверем, ничего не помогало. Глава семейства часто был недоволен пребыванием енота в лисьей обители, Кеджуро всегда вставал на защиту бедняжки, как бы отец не злился. Так прошла неделя, за ней пролетела вторая, а потом пришел Сенджуро. Он просто ввалился в комнату брата пушистым комком, пока старшего не было дома. Вообще, и отец и брат ненадолго покинули лес, чтобы уладить некоторые дела, поэтому лисенок первым делом отправился к еноту. Изначально бурый зверёк осторожно принюхивался к юному кицунэ, пока тот ласково умывал его языком. Когда же малыш понял, что лисенок не опасен, тот притащил в зубах капустный лист, но когда зверёк не откусил и кусочка от нелюбимого овоща, Сенджуро просто аккуратно поднял его за шкирку и поволок на кухню. Лисенок тогда наслушался писка неведанного зверька до свиста в ушах. Однако, стоило Танджиро почувствовать запах тушенного лосося с маринованной редиской, как желание сопротивляться отпало. Обернувшийся человеком маленький лис опустил его на татами, а сам принялся сервировать небольшой столик. Танджиро же немного подумал и, обернувшись человеком, что получилось не с первой попытки, подошёл к мальчику и предложил помощь.
Следует сказать, что маленький лис ещё никогда не видел гостя в человеческом облике, потому как брат принес его в звериной ипостаси, бережно держа в руках. Поэтому Сенджуро несколько опешил, когда увидел юношу рядом с собой. Признаться честно, в семье енотов никогда не было уродов, все они отличались добрым характером и необычной внешностью. Взглянешь и не забудешь. Так и Танджиро был весьма хорош собой. Хоть он и не имел развитой мускулатуры, но он был красив лицом, а хрупкость его фигуры придавала образу некоторую нежность. Вместе с тем его длинные волосы делали образ несколько таинственным, а трудолюбивость и старательность, которые он вскоре показал, превращали его в бриллиант среди гальки. Они с лисенком быстро сдружились, часто готовили вместе, убирались и постепенно юный енот отходил от потери. Приложил к этому руку, а порой и лапу, Кеджуро, часто поддерживающий и подбадривающий в любом деле. Вечерами маленький зверёк часто забирался куда-нибудь в низинку, напихав туда кусочков ткани, потому что все ещё не хватало ощущения теплых маленьких комочков рядом. Так как малыш жил в комнате лиса, то подобные ночёвки не остались незамеченными и вскоре теплое лисье тело заменило собой импровизированные гнезда. Поначалу Танджиро сопротивлялся и принимался убегать и пищать, когда длинная морда пыталась ухватиться за загривок и перетащить на футон. Но вскоре он привык к подобным выходкам своего спасителя и с молчаливым удовольствием засыпал в мягком одеяле пушистых хвостов, утыкаясь влажным носиком в чужой не менее теплый и мягкий бок.
Так текли неспешно дни, сменяясь ночами, будто малые дети играют в чехарду. Новый член семьи лисов постепенно свыкся со своей новой жизнью, тем не менее не забывая о своих погибших родных. Юноша часто навещал их могилы, чему Кеджуро не препятствовал, но всегда был недалеко, чтобы прийти на помощь, если она понадобиться.
Часто Ренгоку вспоминал первые дни проживания рядом с ним этого забавного и до боли милого енота. Подумать только, пареньку было всего четырнадцать, когда лис принес его к себе домой и с тех пор прошло целых два года! Кицунэ собственными глазами наблюдал, как расцветает у него под носом новый цветок. Если раньше в юноше присутствовала подростковая неказистость, то с течением времени все это исчезло. И раньше юноша был хорош собой, а теперь на него если посмотришь, то есть риск залипнуть. Чего стоила только его солнечная улыбка, которой он одаривал каждого. Угнетенность больше не портила его красивое лицо, чему лис несказанно радовался.
Стоит заметить, что мальчик прокрался в пламенное сердце ещё в первый день их знакомства, а это было ещё до того, как демон напал на семью пушистых горных жителей. Данная территория охранялась лисьим семейством, поэтому нет ничего удивительного, что однажды, патрулируя свои земли Кеджуро встретил этого милого енота. Правда, тогда он сам был моложе и неопытнее, а сам Танджиро был ещё совсем малюткой. Он наверное уже и забыл ощущение слежки из кустов, пока сам он плутал по темному лесу. На тот момент была лютая зима, а малыш, ведомый любопытством, отошёл от отца слишком далеко и не заметил, как заблудился. Он понял это только тогда, когда бельчонок, за которым по сугробам бежал малыш, спрятался глубоко в дупле на верхушке дерева. Расстроенный малыш оглянулся и понял, что не видит папы рядом, а звук топора не слышен маленьким пушистым ушкам. Маленький енот решил вернуться по следам своих звериных лапок, но в какой-то момент стала собираться пурга. Весь день было пасмурно и глава семьи енотов не хотел брать с собой сына, опасаясь, что так произойдет, ведь за звуком топора не слышно, как маленький зверёк резвится рядом. И теперь малыш начинал жалеть, что слёзно умолял папу, потому что маленькие следы постепенно исчезали. Неужели он ушел так далеко? На лес же постепенно опускалась ночь и вишнёвые глазки уже становились мокрыми от подступающих слезок. Становилось страшно, а ещё было холодно и уже хотелось кушать. Погода портилась очень быстро и следов вскоре было не видно вовсе. Ветер страшно завывал, а от холода не спасала ни звериная шубка, ни теплая одежда. Проплутав до темноты, малыш так и не нашел ни выхода из леса, ни папы с вязанкой дров.
Маленький Танджиро постоянно боязливо оглядывался и тихо плакал. Казалось, что каждая тень живая, замеченная снегом ветка является опасным хищником. Тут и там слышался вой волков, пару раз малыш даже видел светящиеся глаза в кустах. В такие моменты ребенок просто замирал и не двигался, пока стаи жёлтых глаз маячил позади и неотрывно наблюдали. Уставший енот уже даже не мог превращаться в зверька и теперь в огромном лесу был только маленький мальчик и толпы голодных зверей. Они то исчезали, то появлялись, но неотрывно следовали по пятам.
Стихия буквально сбивала с ног, от холода маленькие ножки двигались с трудом, а от слез малыш уже начинал заикаться. Было ощущение, что со всех сторон за ним наблюдают звериные глаза. Когда рычание было уже совсем близко, мальчик просто упал и подняться уже не смог. Он собирался просто отдохнуть минуточку, однако в какой-то момент холод перестал ощущаться и стало так тепло, что глаза закрывались сами собой, а на кружащих вокруг него волков было уже все равно.
Именно в тот момент, когда зубастая пасть собралась вцепиться в маленькую ножку, откуда-то сбоку раздалось грозное рычание. От этого звука животные замерли, а стоило среди деревьев показаться пламенной лисице с восемью хвостами, как из их пастей раздался дружный рык. Танджиро не видел, как стая из четверых волков набросилась на кицунэ, не видел и как серые хищники расплачивались собственной шкурой за свою дерзость. Ни одна животина ещё не скалила пасть против своего покровителя. Под дружный скулеж волки убежали в лес, поджав хвосты, лишь единожды разобрав лисице шкурку на спине.
Сквозь сон малыш слышал как завывает ветер, как удаляется скулеж и как рядом с ним раздаются скрипящие шаги. Лисица ткнула его в холодную щёчку мокрым носом, а когда реакции не последовало, обернулась человеком.
Кеджуро снял с себя меховую накидку, оставаясь в кимоно и, подняв на руки замёрзшего ребенка, завернул его в мех. Признаться, он не ожидал встретить в такой глуши ребенка, да ещё и ночью в пургу. Родители малыша наверняка места себе не находят. Вот только, если лис прямо сейчас решит вернуть мальчонку домой, то есть риск, что он либо не доживёт и замёрзнет, либо никого не окажется дома. Поэтому Кеджуро нашел более-менее затишное место в зарослях кустов. Густые ветки образовывали своего рода небольшой домик, сплетаясь и соединяясь в крышу над головой. Плотный слой снега на них закрывал просветы между веточками, а стволы защищали от ветра. Хоть это убежище и было маленьким, но в обличии лиса парень вполне мог туда поместиться и обвить собой замёрзшего малыша. Обернувшись зверем и взяв в зубы свёрток с ребенком он прополз под плотными ветками и, притоптав снег, лег, обвивая собой мальчика.
Кокон из ветвей хорошо защищал от стихии, а лисья шубка была мягкой и теплой, поэтому вскоре малыш начал согреваться. Кеджуро внимательно слушал окружающие звуки, но взгляд его был прикован к расслабленному личику. Чем-то этот ребенок был похож на его младшего братика. Может дело в детской невинности, но душа этого заблудившегося енотика была звенящей. Она звенела тонким перезвоном весенней капели и от нее веяло теплом ласкового солнца. Было горько осознавать, что такая душа может испортиться с возрастом. Хоть юный лис и слышал о горных енотах как об олицетворении честности и доброты, но внешний мир таит в себе множество соблазнов и опасностей. Это как дерево в ураган. Оно либо сломается и погибнет, либо прогнётся, но останется жить. А может это будет настолько крепкое дерево, что его никакой ураган не сломит. И лис очень надеялся, что мальчик в его объятиях будет третьим деревом. Ведь в мире осталось так мало хороших людей. Человеческий род стал забывать о том, что каждый из них прежде всего человек, и поступки их должны соответствовать этому статусу. Они стараются возвыситься до богов, считая их высшими и могущественными, но даже не подозревают, что являются детьми этих самых богов. И как чадо своих родителей они должны быть чисты делами своими и почитать брата своего. Так почему они стали забывать? И почему удивляются внезапной каре разгневанных богов?
Под завывания ветра и тихое посапывание отогревшегося малыша лис немного задремал, поэтому не сразу понял, в какой момент маленькие ручки выбрались из теплой накидки и крепко обнял один из лисьих хвостов. Внезапная хватка на такой ценной части тела заставила зверя резко раскрыть глаза и с удивлением обнаружить что-то настолько милое. Не удержавшись, лис легонько лизнул румяную щёчку, наблюдая как детские пухлые губки озаряет слабая улыбка.
Больше Ренгоку не сомкнул глаз, потому что кроха оказался ещё тем непоседой во сне. Он то раскрывался, заставляя лиса получше запахнуть накидку на нем, то принимался неустанно вертеться и пищать. К середине ночи этот непоседа и вовсе приобрел животную форму прямо во сне и принялся ползать по тёплому боку кицунэ. Сколько Кеджуро не возвращал енота в импровизированные пеленки, тот все равно пытался заползти как можно выше, даже не осознавая своего поведения. Малыш перестал озорничать, только тогда, когда оказался под красной лапой лисицы, носиком утыкаясь в густую шёрстку на теплой груди. Теперь кицунэ понимал, как енот оказался в лесу один. Очевидно, он просто сбежал от старших, пока те на секунду расслабились.
К утру стихия успокоилась, поэтому Ренгоку выполз со своим неожиданным подопечным из укрытия и, приняв человеческий облик, отправился в путь с маленьким зверьком в руках. Он знал где находится домик крохи, поэтому шел уверенно и быстро, потому что уже светало, а родители мальчика уже наверняка выплакали все слезы. Вообще, Ренгоку был искренне удивлен, что такой малыш мог зайти так далеко. Насколько интересную цель преследовал этот сорванец? Или он зашёл ещё глубже потом, когда стал искать выход? В любом случае, лиса могло не оказаться рядом и те звери точно растерзали бы это любопытное создание. Если уж зубастые посмели пойти против покровителя леса и даже ранить, то что говорить о маленьком ребенке без сил? Наверняка даже косточек не осталось бы.
Когда же лис стоял у двери небольшого домика, было уже достаточно светло, но ночь ещё не до конца отступила. На стук в дверь открыли почти сразу. Привлекательная женщина, очевидно мама крохи, была вся в слезах, ясно было, что она не спала всю ночь и лис ее понимал. Когда же женщина увидела свое мирно спящее дитя в его руках, так и вовсе схватилась за сердце, подумав что тот мертвый. Только когда Ренгоку спешно все объяснил, утаивая некоторые подробности, чтобы не пугать её ещё сильнее, она неверяще протянула руки к сыну. Ощутив теплое живое тельце в дрожащих руках, она так и вовсе хотела упасть на колени перед лисом, чего тот категорически запрещал.
Даже когда он уходил, плачущая теперь от облегчения мать с вернувшимся чадом на руках непрерывно осыпала его благодарностями, прижимая к груди пушистый комочек, будто это ее самое дорогое сокровище.
Уже из леса Кеджуро наблюдал, как возвращается домой убитый горем отец и ощущал ту радость, которая затопила сердце мужчины, когда он зашёл в дом. Убедившись, что теперь все хорошо, лис рысью побежал к своей семье.
С тех пор много что изменилось. Дни шли, а подобный пламени лис теперь часто приглядывал за непоседливым енотом, особенно, если тот отправлялся в лес. Хоть жизнь и преподнесла ему хороший урок, который тот отлично выучил, но осторожность не помешает. Мало ли, какие шалости взбредут в маленькую голову. Малыш буквально вырос на глазах божества, под его опекой. И когда маленькому Камадо было больно, страдал и сам лис.
Сначала он думал, что в нем развилась какая-то братская, или даже отеческая, любовь, поэтому он переживал за Танджиро. Однако стоило тому попасть в лисий дом, расцвести окончательно, как все встало на свои места. Столько дней наблюдать, оберегать, наблюдать издалека, а по итогу влюбиться. Как какому-то неопытному мальчишке, окончательно и бесповоротно. Хотя, он действительно неопытный мальчишка. С тех пор, как умерла их мама, а отец перестал обращать внимание и пить, два брата стали опорой друг для друга. Один поддерживал другого, поэтому Кеджуро никогда не задумывался об отношениях. А что в итоге? Гордый и сильный лис стал жертвой невинных глаз винного цвета. И этот плен ему нравился.

***

Первое за эти дни солнце тихонько пробрались в комнату. Солнечные лучи играясь ползли по светлой ткани одеяла. Живое золото чуть пощекотало оголенное плечо юноши и поползли в красные волосы. За всем этим наблюдал нежный золотистый взор, словно пытаясь запечатлеть в памяти. Лисий взор то спускался на оголенное шею и плечи, то возвращался к шелковым водопадам волос. Возникало желание зарыться носом в эти мягкие локоны, или невесомо пройтись губами по сияющей в солнечном свете коже. Подумать только, этому невинному созданию уже шестнадцать лет, и он все ещё такой же, каким его когда-то встретил Ренгоку. Он стал только краше, будто точная ювелирная рука наконец закончила огранку драгоценного камня.
— Ренгоку-сан, вы во мне дыру прожжёте. – раздался вдруг сонный, но весёлый голос юноши. Он не открывая глаз перевернулся на другой бок и теперь лежал лицом к Кеджуро.
— Неужели мне запрещено любоваться? – игриво спросил лис, наматывая на палец локон красных волос и неотрывно смотря на парня перед собой.
— Просто это немного пугает. – юноша открыл глаза и с игривой улыбкой продолжил. – Иногда мне кажется, что вы хотите меня съесть.
— В любом случае, ты узнаешь об этом первым. – щурясь проворковал лис.
— Значит я могу опасаться? – невинно похлопал глазками Танджиро, а через секунду оказался под нависающим над ним мужчиной.
— Опасаться? Нет, ни в коем случае. Лучше кричи. – горячие губы накрыли собой удивлённо приоткрытые мягкие лепестки, в то время как большая и горячая ладонь опустилась на юношескую талию. Танджиро, изначально опешил, а потом прикрыл глаза и обвил руками шею лиса, чувствуя как по венам растекается тепло.
— Значит, кричать? – спросил он шепотом, когда поцелуй был разорван.
— И как можно громче. – был ему ответом горячий шепот на ухо.
Говорят, будто существуют люди, предназначенные друг другу небесами. В любой жизни они встретятся и будут идти бок о бок по жизни. И в горе и в радости они будут вместе, а боги будут радостно смотреть на них из небесных чертогов. И сейчас даже солнце светило особенно радостно, смущенно краснея пылкими щеками от того, что происходило в комнате. И не надо слов, что все это неправильно. От любви не скрыться. Настанет день и час и ты поймёшь, узнаешь. Пусть ее пути темны, но выше только небо.
Даже если ты отчаялся найти свою любовь, если ты один в огромном и жестоком мире, не смей сдаваться. Она найдет тебя и тогда все преграды станут нипочём. Всему свое время, просто твое пока не пришло. Оглянись вокруг, быть может счастье рядом, ходит совсем близко. Просто сделай шаг вперёд, не боясь молвы и падений.