Пэйринг и персонажи:

Описание:

------------------------------------------------------------

      Сквозь разбитое панорамное окно на последнем этаже небоскреба Токио сверкал миллионами огней. Город был похож на пестрый ковер, усыпанный драгоценными сверкающими каменьями, такой магнетический и манящий. В этот поздний час Токио кишел людьми: все они искали чего-то экстраординарного в этом муравейнике, слепящем разноцветными огнями вывесок. Эти небоскребы, кажется, подавляют, нависают, закрывают солнечный свет днем, сгущая тьму ночью. Эти темные переулки даже днем таят опасность быть ограбленным, как минимум и быть сожранным, как максимум. Но даже страх быть расчлененным и съеденным не останавливает сейчас этих людей. Они думают, что это их не касается. Уж с ними такого не случится. Это все где-то в телевизоре. Да, когда-то Канеки тоже так думал…

      Эта голодная до развлечений толпа бродит, рыщет по закоулкам, чтобы утолить свои ненасытные потребности: жажда легкой наживы, жажда приключений, случайный секс, желание набить свое брюхо гастрономическими изысками, или просто чем-то слабо напоминающим еду… Так было всегда, и так будет до конца. Или до бесконечности..?

      Канеки сидел на стуле с высокой спинкой и неудобными жесткими подлокотниками и смотрел отсутствующим взглядом на этот пульсирующий город. Сильный порывистый ветер то и дело залетал в пустую комнату, трепля седые волосы Канеки, забираясь ему под тонкую футболку, покрывая кожу на спине мурашками, заставляя вставать дыбом волосы на руках. Там, внизу, все люди живые, со своими желаниями, эмоциями… а он? У Канеки было ощущение, что его источник жизни пересох. Будто не осталось в нем ничего, кроме одного единственного желания: стать сильнее.

      Кто он теперь? Что он такое? Человек? Зверь? Что вообще происходит в его жизни? Кен подтянул одну ногу к груди и уперся подбородком в колено. В очередной раз поежившись, он услышал внезапный крик одинокой птицы, которая случайно залетела в огромное разбитое окно. Черная птица бестолково облетела комнату, натыкаясь на стены, глухо хлопая крыльями. Она была похожа на Канеки: по воле безжалостной судьбы он попал в ловушку, оказался в кромешной тьме, шел на ощупь, натыкаясь всюду на стены. Где его место?

      Вся его прошлая жизнь растаяла, как апрельский снег. Воспоминания казались чужими. Сломленный пытками, он принял свою сущность, нарушил табу. Всё его тепло отобрали и пустили по ветру, растоптали его догмы, мечты, будущее. Но не Человека. Человек в Канеки хотел, чтобы осталось что-то, за что бы он мог зацепиться; что-то, чтобы он мог сказать: «Да. Я жил. Я был здесь». Он не хотел просто исчезнуть, раствориться без следа в этом огромном городе так же, как и его мать. Помнил ли о ней хоть кто-то кроме него? Для чего она жила? Что оставила после себя? Одинокого, убитого горем ребенка, и только. Но несмотря на все ее ошибки, Канеки все еще любил ее.
Ему не хотелось бесполезной резни и тупого пожирания чужой плоти. Обычное человеческое желание быть счастливым, радоваться каждому дню. Не скрываться, не отсиживаться в подполье, как крыса. Просто, насколько это возможно для гуля, быть свободным.

«Антейк» привнес в его жизнь хоть какую-то определенность и стабильность. Он нашел там людей, которым смог довериться, которые помогли ему, когда он был на краю пропасти. Когда вся привычная жизнь рассыпалась на мелкие крупинки, а агония поглощала его человечность, с каждой минутой приближая к безумию. В «Антейке» Канеки встретил людей, которые по-настоящему стали ему дороги. Он хотел их защитить во что бы то ни стало, устав от своей бесполезности и беспомощности. Именно эту, по-своему, спокойную и счастливую жизнь он изо всех сил пытался удержать, но она ускользала от него, оставляя лишь безжалостные чувства неизбежности, отчаяния, потери. Ради всех своих новых друзей, ради Нагачики он пошел по этому пути, полному боли, смерти и презрения к себе.

       Канеки был настолько опустошен всеми этими внезапными событиями, которые сменялись с сумасшедшей скоростью, что уже просто был не в силах выдавить из себя хоть какую-то эмоцию. Одна лишь усталость, тупая боль заполняла сейчас его тело и какую-то пустую душу, словно бы внутри него властвовал пронизывающий до костей ледяной ветер. Канеки приоткрыл глаза и вновь вперил потухший взгляд в сиявший жизнерадостный город. Кто виноват - уже не имело значения. А вот что со всем этим делать сейчас? Чего ждать? Его сердце так ноет. Эти мысли, вопросы постоянно роились в голове, разрывая ее на части. И сейчас этот порывистый холодный ветер приносил ему временное облегчение. Каждый день как предыдущий: кровь, мясо, смерть, борьба за жизнь, тренировка тела и духа, боль, стена непонимания. Сколько ни бейся, а стена, кажется, не рухнет. Только сломаешь себя. Еще раз. И все же он бился. Падал, вставал и снова бился…Всё ради будущего. Всё ради дорогих ему людей. Канеки бросил уставший, но решительный взгляд на уродливую латексную маску, валявшуюся рядом со стулом. «Идти до конца! Защитить всех. Я больше никого не потеряю..».

***

Зияющая дыра вместо какугана. Нестерпимая, адская боль, словно череп расколот на тысячи кусков. Холодный блеск глаз сквозь линзы строгих очков: жнец смерти Арима беспристрастно смотрит на это корчащееся тело на холодном бетонном полу.
«Только не здесь. Только не так...Я…Я хочу жить! Может, я и гуль, но я хочу жить. Разве это неправильное желание? Разве мы не имеем право на жизнь? Разве мы сами выбираем свою судьбу? Ма..ма».

Издалека, словно сквозь плотный молочный туман пробивается чей-то голос...Кажется, это голос раздраженной Тоуки:

-Ты все это делаешь ради себя!!! Идиот!

***

Машина для убийств с ранимой и чуткой душой. Каменные мышцы и мягкое сердце. Мокрые от слез глаза и смертельная хватка. Канеки Кен. Противоречивый, но всегда искренний. Сильный и бесконечно слабый. Грубый и нежный. Сумасшедший, но такой живой. Все эмоции на пределе. Струны души натянуты. Отдать всё, не оставив от себя ничего. Вот такой он, - Канеки Кен.

"Am I too lost to be saved?"

Evanescence "Tourniquet"